Читать «Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар?» онлайн - страница 99

В тот вечер всё не ладилось. Азат никак не мог вспомнить, куда в прошлый раз в спешке сунул свечку. После долгих поисков огарок был обнаружен под нарами…

«Когда всё валится из рук и в душу закрадывается сомнение, лучше не начинать дела»,- думал Азат, не решаясь сразу направиться в подвал. Может, в нём вдруг заговорило предчувствие? Он и сам не знал, верить в предчувствие или нет.

«В первый раз листовку можно написать и от руки,- сказал он сам себе.- А там видно будет».

Он не стал лишний раз рисковать типографией подпольщиков. Все листовки - а их было только три экземпляра - старательно написал от руки печатными буквами, чтобы никто не мог, даже при большом желании, по почерку найти их автора.

Когда всё было готово - листовки в левом карма-не, клей в правом,- Азат приступил к осуществлению самой опасной части операции.

В ту ночь сообщения об освобождении Харькова появились на стене деревенской лавки и на заборе, окружавшем хату сельского старосты, и, само собою разумеется, на дверях полицейского участка.

ОДНА ЛОШАДЬ И ТЫСЯЧА МАРОК

Весть о листовках моментально распространилась по селу. Поэтому ничего удивительного нет в том, что уже в семь часов утра главный полицай бушевал в своём участке. Первым делом он устроил разнос денщику, прикорнувшему в углу: «Спишь, лентяй! А партизаны не дремлют! Где был? Что делал?»

На все вопросы следовал один ответ:

- Находился возле больного…

К денщику трудно было придраться: действительно, он оставался сиделкой возле тяжелобольного. Такое дежурство хоть кого одолеет. После изнурительной ночи волей-неволей задремлешь.

В самый разгар, когда начальник бегал по комнате, хватаясь за голову, явился Одноглазый. По какой-то случайности он один ничего ещё не знал.

- Чем это пахнет? - набросился на него начальник, вертя перед носом оторопевшего старшего полицая листовку.- Ты представляешь себе, что это такое?

- Листок бумаги!

- «Листок бумаги»! - передразнил его начальник.- Первосортная партизанская листовка, вот что это… Гестапо за такое дело семь шкур снимает.

- Не накликай на себя беду,- сумрачно проговорил Одноглазый.- Может случиться, что сами установим, откуда взялась листовка. Без гестапо.

Одноглазый так и впился в Азата взглядом. В душе денщика росло смятение. ему показалось, что Одноглазый о чём-то догадывается.

Начальник холминской полиции никак не мог успокоиться.

Яростно потрясая кулаками, он грозил неведомым партизанам:

- Я вам это не забуду, дрянь людишки! Не забуду и не спущу!

Сообщили в гестапо о происшествии или нет, Азат не знал, но ровно в полдень подкатила крытая чёрная машина и остановилась перед полицейским участком.

Гестаповец, косая сажень в плечах, как только вошёл в дом, молча уставился на полицаев. Азат спрятался за печкой, поэтому не видел его холодных глаз, но и у него мурашки побежали по спине. Непроизвольно, словно заворожённый, он сделал шаг и высунулся из своего укрытия.

- Как ты сюда попал? - сквозь стиснутые зубы процедил гестаповец.- Почему мальчишка находится в участке?