Читать «Почему Россию не уважают?» онлайн - страница 51

Симпатично, что Бидерманн рассказывает очень много про армейский быт и порядки в германской армии. Например, кто-то украл у хозяев дома, где жил расчет, корову. В память о сожранных у хозяев курах и гусях расчет, оскорбленный тем, что из их дома кто-то коров тырит — отправился восстанавливать справедливость. Следствие закончилось ничем, поэтому украли корову у румынского подразделения и отдали хозяевам. Украли походя гуся у чужого подразделения. Фельдфебель тамошний, однако отследил, кто гуся съел и нажаловался. Бидерманна, как командира расчета вызвали на ковер, однако после короткой отповеди капитан его угостил выпивкой из стаканчиков — обрезанных артгильз. Оказалось, что для капитана свой ветеран милее всяких там разных, да к тому же как раз офицеры из штаба округа попались на воровстве овец и потому в общем дело о гусе спустили на тормозах.

Вообще немецкая дисциплина выглядит не так, как мы привыкли ее считать. Например уже в конце войны генерал-полковник Шернер взял за правило всяких штабников отсылать за провинности в пехоту. Этим он плюнул в душу пехотинцам, которые вначале вроде как гордились тем, что они инфантерия, а тут вишь — быть в пехоте — это наказание. К Бидерманну (он уже стал лейтенантом) направили проштрафившегося фельдфебеля-оружейника. Его прегрешение было в том, что Шернер подозвал его к себе, фельдфебель курил в этот момент трубку, и, подойдя к генералу отдал правой рукой честь, а трубку оставил в левой. Шернер спросил — что он там держит. Фельдфебель показал трубку. Генерал полковник велел ее выкинуть. Фельд выколотил ее о каблук и спрятал в карман. И загремел за это в пехоту. Ну читатели могут оценить такую дисциплину, Швейк с куружкой пива в руке где-то рядом. Но дальше еще смешнее — естественно оружейника Бидерманн направил в батальон, потому как оружие требовало ухода и ремонта, а тут такой мастер свалился вдруг. Через пару дней из штаба явился однорукий офицер — узнать как выполнен приказ командующего. Увидел, что приказ игнорирован и фельдфебель не в окопе, а чинит поломанное при штабе, ушел — и все осталось без последствий, то есть проверяющий тоже на приказ забил. Неплохо, а?

К слову — удивляет огромное количество инвалидов в германской армии в конце войны — однорукие, одноглазые и так далее. А Гиллебрр помнится писал, что куча инвалидов ушла из вермахта. Однорукий — не инвалид?

Заметки мемуариста и сейчас кое в чем могу быть полезны — например он пишет, что его друга убил метко пущенный советский снаряд, когда взвод строился на площади. После этого последовал приказ обходится без построений на виду у противника. А после того, как снаряд разнес сразу нескольких наблюдателей из разных подразделений, которые собрались в удобном для корректировке месте — вышел соответственно приказ, чтоб и наблюдатели не кучковались. Вполне применимо. Очень увлекают практические советы такого свойства — например Бидерманн набрал на поле боя трофеев — медали, пистолеты и отнес поварам. После этого его расчет получал еду вкуснее, чем другие. Ротный фельдфебель с помощью умельцев на базе советской трофейной полевой кухни создал передвижной самогонный аппарат, и вся рота потом получала доппаек, еще и на торговлю с другими ротами оставалось. Нашли трофейный советский тягач "Комсомолец", свинтили с него генератор тока, чтоб никто не попользовался машинкой, а потом провернули самозахват трофея. Когда заручились поддержкой начальства. Стырили три бочонка вина, чтоб не бегать протянули шланг — от бочонка в форточку избы, где ночевали и самотеком получали вино в надобном количестве всю ночь, не привлекая беготней и бочонком на столе ненужного внимания патрулей, начальства и халявщиков. При приходе ненужного элемента конец шланга прятали под стол — и усе. От таких деталей — а их в книге много — мемуар приобретает этакой ремарковский окрас, очень герой становится похожим на тех солдат — из "На западном фронте без перемен". Потом отряхиваешься, как только начинает живописать очередной героический бой.