Читать «Почему Россию не уважают?» онлайн - страница 49

В общем, если кому нужна книга — продам со скидкой. Единственно, что интересно — фотографии Д.Онохина. Например на них есть непойми откуда взявшийся — и разбитый прямо под Ленинградом в декабре 1941 года французский танк, которого тут быть не могло по определению, ближайший батальон с такими танками по Гиллебрандту находился далеко на севере…

Фотографии Д. Онохина, правда, густо разбавлены фотографиями немецкими, что не совсем понятно, но тем не менее. Очень любовно показан быт немцев тут под Ленинградом. Что удивляет — хероватый быт, окопный, да еще и без валов из советских трупов в 2 метра, что немцы обязательно бы сфотографировали, будь оно правдой. Вот правдой являлось то, что для оккупантов тут была настоящая Жопа Мира, это да, правда, солоно им тут пришлось. Ну и, разумеется, и здесь видно перекосом, даже разбитую вдрызг немецкую трешку — там даже башня с крестом валяется — окрестили в пылу борьбы с совком "подбитым нашим танком у Погостья". Ну, в общем — немецкие мемуары…

Да, к слову. Власов и Пеньковский — тоже фронтовики…

Готтлоб Бидерман. "В смертельном бою". М. Центрполиграф, 2005.

Двойственное ощущение после прочтения этого мемуара. Нет, Готтлоб конечно же германский солдат до мозга костей и таковым и остался. Разумеется, в его мемуаре есть все положенные штампы (см. пародию И.Кошкина) — и тридцатиградусный мороз в Крыму, и дурак Гитлер, и умные и честные генералы, и волны накатывающейся советской пехоты и так далее. Но при этом его мемории ни в какое сравнение не идут с вышеперечисленными мной.

Для чего мы читаем мемуары, что нам там интересно? Ощущения человека, попавшего в обстановку, в которую мы уже не попадем. Бытовые и военные подробности виденные и пережитые мемуаристом. То, что он пережил сам. И особенно — опыт, полученный тогда и могущий быть примененным нами нынче. Все остальное — идеология, послезнание, умствования о том, что ясное дело мемуарист знать и видеть не мог, чужие рассказы, ретранслируемые мемуаристом, нас мало в общем интересуют. Ну, какой интерес читать заявы фронтовика о том, что делал Сталин или Гитлер, когда он мерз в окопе? Сам-то мемуарист откуда эту информацию взял? Фронтовик видел только свой кусок окопа, много — взводную, ротную позицию, никак не Сталина с Гитлером. И максимум о ком он может рассказывать — командир полка — и очень редко — командир дивизии. Потому рассказы о высших сферах — это уже худлит, причем убогий, потому как мемуарист не писатель, не этим интересен.

И тут Бидерман выгодно отличается от разных умников, рассказывающих в своих мемориях все что угодно, только не то, что он сам видел. Он — не писарь, а действительно фронтовик и те самые осмеянные Кошкиным привычные германские штампы-бредни в мемории Бидермана получают несколько иное освещение. Простоват он, Бидерман, хитрит неумело и потому его мемории читать интересно. И что удивительно — от их чтения можно получить пользу, применив рассказанное им, фронтовиком, в случае если прижмет сейчас.