Читать «Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я» онлайн - страница 309

— Значит, теперь все хорошо? — осторожно спросил я.

— Боюсь, это ненадолго, — ответила врач. — С текущим кризисом мы справились; но если это случилось один раз — скорее всего, начнет повторяться снова и снова.

— Скорее всего… — повторил я. — А можно поточнее?

— Я бы сказала, существует один шанс из ста, что это не повторится, — ответила она.

Один из ста?! «Господи боже, — подумал я, — да у него больше шансов поступить в Гарвард!»

— Один из ста? Быть не может!

— Мне очень жаль, — ответила она. — Он действительно в очень тяжелом состоянии.

Если желудок Марли снова перекрутится и перестанет пропускать пищу в кишечник — а судя по тому, что сказала врач, это практически неизбежно, — у нас останутся две возможности. Первая — операция. Хирург сможет разрезать Марли и пришить стенку его желудка к стенке брюшной полости так, чтобы такого больше не происходило.

— Это будет стоить две тысячи долларов, — добавила врач. Я сглотнул. — И должна вас предупредить, что операция очень серьезная. В таком возрасте ваша собака, скорее всего, ее не переживет.

— А второй выход? — спросил я.

— Второй выход, — секунду поколебавшись, ответила она, — это усыпление.

— Понятно, — только и мог проговорить я.

Трудно было все это переварить. Еще пять минут назад я входил в «Колокол Свободы», не сомневаясь, что Марли, счастливый и довольный жизнью, отдыхает в собачьей гостинице. А теперь от меня требуется решить, жить ему или умереть. О том, что у собаки может расшириться и перекрутиться желудок, я слышал в первый раз. Только позже я узнал, что это довольно частая болезнь у некоторых пород собак, особенно у тех, что, как Марли, отличаются широкой грудной клеткой. Особому риску подвергаются собаки, склонные есть торопливо, заглатывая пищу большими порциями.

— Давайте просто подождем и посмотрим, что будет дальше, — предложил я.

— Именно это я сейчас и делаю, — ответила она. — Жду и смотрю. — И добавила: — Если желудок снова «закроется», мне придется принимать решение быстро.

— Мне нужно посоветоваться с женой, — выдавил я наконец. — Я вам перезвоню.

Дженни в этот момент находилась вместе с детьми на переполненной палубе туристического теплохода посреди Бостонской гавани. Связь была из рук вон плохая. Сквозь шорох и треск до нее долетали лишь обрывки моих слов. «Марли… очень болен… желудок… операция… усыпить».

И… молчание.

— Алло! — позвал я. — Ты меня слышишь?

— Слышу, — ответила Дженни… и снова замолчала.

Оба мы знали, что рано или поздно это произойдет, но никто не ожидал, что это произойдет сегодня. Дженни с детьми — в другом городе, они не могут даже попрощаться с Марли; я — в центре Филадельфии, в полутора часах езды от клиники, и уже опаздываю на важную встречу. Мы проговорили еще несколько минут; оба понимали, что выбора, в сущности, нет. Врач права. Марли сдает по всем фронтам. Жестоко подвергать его тяжелой операции лишь для того, чтобы немного отсрочить неизбежное. Если для Марли настало время умереть, значит, наша задача — дать ему умереть достойно и без мучений.

Я перезвонил ветеринару и сообщил о нашем решении. Врач (я уже знал, что ее зовут доктор Хопкинсон) одобрила и поддержала наш выбор.