Читать «Брат мой, Гензель» онлайн - страница 6

— Я не хочу к карьеру, — уверенно произнесла я. — Там эти противные кости и плохо пахнет! Теперь я почему-то была уверена, что запах, преследовавший нас всю дорогу, исходил из наполненной костями и разноцветными стекляшками ямы.

— Я тоже не хочу, — признался Генка. — Давай сделаем так… Мы можем оставлять позади себя камни, и если набредем на них снова — это будет означать, что мы действительно ходим кругами и карьер рядом.

— Жалко, — протянула я и со вздохом покрутила в пальцах первый же выуженный из карманов голубой камешек.

— Ничего! Нам главное выйти, а камни… ну что камни? И без них жили, — совсем как взрослый проговорил Генка и первым бросил камень в опавшую хвою. Мы побрели снова, на этот раз не так быстро, как раньше. Густой подлесок опутывал ноги, дергал за одежду, будто пытаясь удержать, не пускать вперед, к родному дому, где ждала нас бабушка и, наверное, уже беспокоилась вовсю. Я снова принялась хныкать, но Генка больше не делал мне замечаний. Наверное, он тоже вымотался и шел теперь медленно, ссутулившись и шаркая ногами, как столетний старик. Время от времени он останавливался, чтобы кинуть в подлесок очередную стекляшку, и продолжал брести, таща меня за собой, как тяжелую куклу. Да еще возобновился кашель — надсадный и мокрый, совсем как по утрам у отца: «кашель курильщика», — так называла его мама.

— Слышишь? Он остановился и повернул лицо, всматриваясь в густую чащу. Я обернулась тоже, и почудилось, будто неподалеку качнулась и выпрямилась еловая лапа.

— Наверное, сорока, — неуверенно проговорил Генка, хотя ни птиц, ни животных мы за все это время не встречали.

— А если не сорока? — шепотом спросила я. Генка удивленно поднял брови.

— А кто?

— Бабай… Брат хмыкнул и отмахнулся рукой от лезущей в лицо ветки. Я снова оглянулась через плечо и тут заметила, как в траве блеснуло что-то голубым сполохом — это был лежавший под молоденькой елью стеклянный камешек. Генка поглядел тоже, и его лицо разом посерело, осунулось.

— Значит, кругами ходим, — бесцветным голосом просипел он. В это время клубящаяся мгла заволокла лес окончательно, перемешала все краски, оставив только серое и черное, только пустоту и мрак. Я почувствовала слабость в коленях и села прямо на землю.

Где-то снова качнулись ветви, и болотный запах стал еще явственнее, так что я даже зажала пальцами нос.

— Гена, ты тоже чуешь? Он не ответил, лишь схватил меня за руку, и я вздрогнула: настолько ледяным оказалось его прикосновение.

— Быстрее, — шепнул он мне и юркнул в густые заросли папоротника. Теперь я явственно слышала шаги: мокрые, хлюпающие. Будто на ногах идущего были надеты ласты, а сам он только-только выбрался из стоялого и затхлого пруда. Вонь стала невыносимой, и я уткнулась брату в плечо, но это не принесло мне облегчения: его футболка все еще была сырой и тоже пахла тиной. Шлеп… шлеп… Шаги теперь были совсем рядом. А еще я слышала голодные чавкающие звуки — так цепной пес мог чавкать и пускать слюни на брошенную в миску кость. «Это Бабай, — подумала я. — Мы нашли его клад и теперь он идет по следу, оставленному камешками…» От страха живот скрутило судорогой. Я скорчилась в три погибели, прижала кулачки к груди, чувствуя гулкое биение собственного сердца и слыша, как дыхание брата с хрипом выходит из его рта. Шаги и голодное чавканье прекратились. «Ушел?» — хотела спросить я. Но лишь приоткрыла рот, как на меня дохнуло вонью болота и я услышала голос — теперь, спустя много времени, он до сих пор приходит ко мне во снах, — сиплый, булькающий голос, будто доносящийся через многие слои затхлой воды и грязи.