Читать «Молитвы об украденных» онлайн - страница 15

Когда глубина ямы показалась маме достаточной, мы свалили в нее тело и засыпали.

Я посмотрела на свои руки. Грязь забилась так глубоко под ногти, что, сколько ни выскребай, не выскребешь. Месяц уж точно.

– Вот уж не думала, что ты родилась для того, чтобы хоронить со мной мертвого мальчишку. Мне такого не предсказывали, – сказала мама.

Однажды, когда маме было лет двадцать, она отправилась в Акапулько и заплатила гадалке, чтобы та открыла ей, что ждет ее в жизни. Эта гадалка снимала маленькое помещение между двумя барами на главной улице Акапулько. Мама рассказывала, что ее привлекла вывеска гадалки: «Судьба того не бьет, кто знает наперед».

Мама видела, как туристы со всего мира несут этой женщине деньги, чтобы услышать ее пророчества. Она решила: игра стоит свеч. Несколько лет мама собиралась с духом, но наконец вошла и заплатила за предсказание судьбы.

– Я была простой индейской женщиной из глубинки, – говорила мама, – но гадалка перецеловала мои монеты и прошептала: «У денег нет ни страны, ни цвета кожи. Когда они у тебя в кармане, поди разбери, кто что тебе дал».

Мама постоянно сверялась с тем предсказанием. Хваленая гадалка не угадала ровным счетом ничего. Что бы ни происходило в маминой жизни, она каждый раз заявляла: «Мне такого не предсказывали». Шли годы, и мама разочаровалась вконец, поскольку все, что наболтала та женщина, оказалось враньем.

– Попомни мои слова, Ледиди, – говорила мама. – В ближайшие же выходные, как доберемся до Акапулько, тут же пойдем и найдем эту гадалку, и я потребую, чтоб она вернула мне деньги.

Бросив на могилу последнюю горсть земли, мама произнесла:

– Давай сотворим молитву. – Ты сотвори, – ответила я.

– А ну-ка давай на колени, – велела мама. – Это важно.

Мы обе встали коленями на белесых червяков, зеленых жуков и розовые камни.

– В благословенный день, когда Марии зашили губу, а малышу отняли лишний палец, нашелся этот парнишка. Боже, дай нам дождя. Аминь.

Мы поднялись и направились к дому.

Когда мы мыли руки в кухонной раковине, мама сказала:

– Да, Ледиди. Я хочу предупредить маму Паулы. Я обязана. Она должна знать.

Стоя у раковины, мама извлекла из кармана бумажку, которая была на трупе, и поднесла к ней спичку. Имя Паулы превратилось в пепел.

Паула не знала своего отца. Вообразите, где-то жил себе человек, даже не подозревавший о том, что его родная дочь – первая красавица Мексики!

Мама Паулы, Конча, никогда даже не заикалась про отца дочки, но у моей мамы были собственные предположения. Конча работала горничной в богатой семье в Акапулько.

В тот день, когда Кончу рассчитали, она вернулась на гору с двойным прибытком: ребенком в животе и пачкой песо в руке.

– Для девочки безотцовщина – смерть, – часто повторяла мама. – Мир сожрет и не поперхнется.

Помывшись, мы с мамой спустились к дому Паулы, стоявшему чуть ближе к шоссе.

Пока мама разговаривала с Кончей о трупе, я болтала с Паулой. В свои одиннадцать лет Паула была худенькой и угловатой, но ее красота уже расцветала. Куда бы она ни шла, все провожали ее взглядами. Все понимали, какое это будет чудо.