Читать «Посвящение в Мастера» онлайн - страница 38

«Вот сука! — возмутился про себя Ходасевич. — Она точь-в-точь повторяет Катарину!.. Постой… это что же?.. И за мной так наблюдали?! Вот эти козлы?!» — Ходасевич резко оглядел комнату, в которой находился, оглядел свирепым и одновременно оскорбленным взглядом. Ему показалось, что границы помещения, изъеденные полумраком, подобно краям ткани, трахнутым молью, — колышутся. И на фоне этого жуткого, сводящего с ума колыхания Ходасевич увидел вдруг Тома. «Черт! Этот самодовольный боров все видел! Как меня имела эта эрудированная дрянь!.. Ну, Катарина, убью!»

Вадька, как ужаленный, взвился со стула и, грубо отпихнув какую-то дамочку, тут же завопившую не своим голосом, буцнув чей-то пластиковый дипломат, от удара об пол издавший хлесткий, как выстрел, звук, не целясь разбив чужой барсеткой хилую лампочку над входом в «домашний кинотеатр», вылетел пулей на лестницу. Съехал по перилам вниз, разорвав брючину, огляделся — ничего не увидел глазами, подернутыми пеленой ненависти, и понесся, опустив голову, как озлобленный бычок, по коридору. Бац! — не успел пробежать и тридцати шагов, как из темных закоулков дома, прямо под ярким светильником с подрагивающей, как от тика, раскаленной спиралью, на него вышел тореадор. Смельчак обнаглел до такой степени, что с головы до колен… нет, значительно выше колен облачился в красную тряпку. Той красной тряпкой, при более близком рассмотрении, оказалось дорогое вечернее платье Катарины. Оно заметно стало короче, девушка явно его обкорнала. Платье так эффектно обтягивало ее материализовавшиеся достоинства, что, казалось, еще секунда — и тугая девичья плоть разорвет в клочья тонкую ткань. В этот момент Ходасевич понял, почему особо сексуальных женщин называют бомбами. Но вида не подал, что готов погибнуть под ее осколками. Напротив, тут же перешел в наступление.

— Ах ты порнозвезда выискалась! Да еще с философскими наклонностями! — Ходасевич, едва сдерживая гнев, прижал Катарину к стенке. — Забила мне мозги байками про греков с их одержимыми музами, а потом, дрянь такая, давай насмехаться при людях!.. Я был в той комнате, Катарина! Я все видел, все! Как за прозрачной стеной занимаются любовью!.. Тот, как и я, не подозревал, что за ним наблюдают десятки глаз. Эти бесстыжие, похотливые люди!.. Тебя, значит, возбуждает… вдохновляет чужой позор и твой собственный? Так мне наплевать на твой позор! Но меня ты не смела выставлять, как свою говняную керамику!..

— О чем это ты, Вадим? — холодно оборвала Катарина. — Веди себя прилично! Ты вчера явно перебрал. Так впредь не забывай — ты у меня в гостях!

— Что-о?! Вести себя прилично?! Ну, дрянь!.. — рассудок Ходасевича вконец помутился. Вадька замахнулся, собираясь дать Катарине пощечину, но девушка ловко увернулась, Вадькина рука понапрасну рассекла воздух над ее волшебной прической, а сам Ходасевич, потеряв равновесие, врезался головой в стену, неожиданно оказавшуюся тонкой фанерной перегородкой.