Читать «Точка сборки (сборник)» онлайн - страница 21

Употребление в пищу медвежьей печени может привести к каннибализму и «нытью души», поскольку этот орган у медведя является человеческим.

Растение медвежий корень (копеечник чайный), богатое танинами, катехинами, флавоноидами, сапонинами, кумаринами и свободными аминокислотами, обладает «присушивающими» свойствами.

У селькупов созвездие Большая Медведица называется Звездной Заводью, у якутов – Лабаз-звездой. Алтайцы называют ее семью ханами, казахи – семью разбойниками, а на санскрите созвездие называется семью мудрецами. На Енисее и русском Севере Медведица превращается в Сохатого. Сохатый хвостом на восток поворачивается – утро наступает.

Зачатые на медвежьей шкуре дети родятся звероватыми. У той мастерицы, которая выделывает медвежью шкуру, ребенок может стать злым. Но если в семье дети часто умирают, то ребенка все же лучше заворачивать в медвежью шкуру, даже называть медвежонком, тогда он выживет, хотя и будет довольно раздражительным человеком.

Если шкуру медведя потрясти на улице, поднимется ветер.

Г. Ф. Миллер отмечает, что клятва, сопряженная с поеданием или кусанием кусочка медвежьей шкуры, является самой сильной и обязывающей.

Охотники любят рассказывать, ссылаясь на слова очевидцев, что медведи совокупляются в «миссионерской» позиции, хотя ошибочность этого была ясна еще во времена Аристотеля.

Медведь стыдлив, и если встретившаяся ему женщина обнажится, то он убегает, сгорая от стыда и смущения.

Олени

«Олень живет пятьдесят лет. А затем уходит в долины и горные леса, и учует запах змеи, и, где найдет ее, трижды сменившую кожу, обнюхивает ее, и отбрасывает ее. И после этого идет и пьет воду. Если же не пьет, то умирает. Если же выпьет, то живет другие пятьдесят лет».

Византийский «Физиолог»

Кабарга (Moschus moschiferus) – маленький безрогий олень, у самцов на верхней челюсти имеются длинные острые клыки. Мускус кабарги (кабарожья струя) используется в медицине и парфюмерии, известен как отличное средство от сглаза и порчи (если его носить в мешочке на груди) и от меланхолии.

Средь долины Тавазэнта

Это был великий поход к великой цели, правда, сформулировать эту цель Сашок не мог. Он был молод не хуже начинавшего свой поход Александра Македонского и тоже выбрал направление встречь солнцу, доверившись молодости и интуиции. В отличие от Македонского, Сашок отправился в путь один, на поезде. Прекрасные спящие девушки на верхних полках плацкартных вагонов, выглядывающие из-под простыней белые ноги, вытекающие из-под мостов могучие реки, дымный уют тамбуров, пирожки на станциях – Сашок испытывал зависть к самому себе.

Умерший пять лет назад дед оставил ему на книжке пятьсот рублей, начавшие постепенно дешеветь, и этот капитал Сашок решил потратить на расширение личной географии. Путь начинался с посада Московского Кремля, с кривых улочек Замоскворечья, застроенных после пожара 1812 года. На этих улочках с бесчисленными подворотнями, на красных и зеленых крышах невысоких домов, на богатых свалках, хранящих сокровища детского мира, Сашок рос и готовился к исходу. Довольно уютная для детства территория, но в перспективе Сашок воспринимал ее как тупик.