Читать «Женщина на заданную тему» онлайн - страница 143

– Раком желудка?

– Да. А как вы догадались?

Мне вдруг кажется, что земля уплывает из-под ног, хотя мы сидим на втором этаже прочного каменного здания. Нет, не может быть! Этого не может быть! В программе ясно сказано – живых свидетелей не осталось.

– Как звали твою бабушку?

– Надя. Надежда Петровна. А дедушку – Михаил.

Ну да, Михаил Исаакович Гуревич, в российском сокращении – Миша.

Кажется, я говорю это вслух, потому что Женькины глаза выкатываются на пол-лица.

– Почему вы спрашиваете? Вы их знали?! Аня! Тетя Аня, это ты?!

Выходной день все-таки очень утешает в жизни. Я валяюсь в кровати и рассматриваю фотографии, развешанные по стенам в красивых деревянных рамочках. Рамочки, конечно же, работа Зорика. Собственно, здесь почти всё – работа Зорика, и резные тумбочки, и карниз, и комод. И дом, в котором я теперь живу – это дом Зорика. В один прекрасный день он решил, что ничем не хуже Томера, и перетащил к себе все мои вещи, включая мольберт и швейную машинку. Оказалось, что одна спальня и одна мастерская вполне вмещают двоих людей! Правда, мольберт часто задвинут в угол, но мне в последнее время все равно некогда рисовать, потому что по вечерам я забираю Мишу. Женька перешла на второй курс, предметы очень сложные, а мне как раз очень полезно гулять по вечерам. Мише исполнилось два года, он совершенно замечательный, самый умный и красивый из всех детей на площадке, и Зорик зря смеется, что бабушкины чувства не контролируются умом.

Как быстро летит время! Говорят, это признак старения, потому что в детстве время проходит медленно и вмещает тысячу разных событий. К сожалению, появились и другие признаки старения – морщинки, круги под глазами, седина на висках. Волосы приходится красить уже по-настоящему. Правда, я много болела, особенно в последний год, даже попала в реанимацию с менингитом.

Приходится признать – мои старания много нового не принесли, как и предполагалось, биотерапия разрушительно действует на врача. Что ж, отрицательный опыт – тоже опыт. Возможно, он поможет ученым будущего. Нет, я не бросалась на амбразуру и не рисковала без нужды. Уже в первый год, после вмешательства в Линину беременность, стало понятно, как это опасно. Кстати, дети прекрасно развиваются, только девочка, вопреки моим планам, оказалась черноглазой восточной красавицей, в папу Тома. Зато мальчик – сероглазый рыжик в локонах и веснушках, вот забавно!

После выздоровления мужа Латифы и моей повторной пневмонии я старалась обходиться конвенциональным лечением, честно направляла на химиотерапию и операции, выписывала антибиотики. Я дала себе слово прекратить произвол – ведь меня послали изучать уровень медицины, а не умирать с каждым больным и нарушать временные связи. Но еще два раза пришлось сорваться. Годовалый малыш подавился куском яблока, кусок этот проскочил слишком глубоко и закрыл сразу оба бронха. Крупный красивый мальчик, похожий на Мишу, он уже перестал дышать, сердцебиение падало, и я поняла, что обязана вмешаться хотя бы для собственного спасения – иначе просто умру от ужаса. А буквально назавтра молодой мужчина обратился к нашей медсестре с жалобами на боли в груди. Она честно измерила давление, сделала ЭКГ и попросила принести старую кардиограмму для сравнения. И он послушно отправился домой, пешком по жаре, взял кардиограмму и даже сумел вернуться и подняться на второй этаж.