Читать «Несбывшийся ребенок» онлайн - страница 7

Однако, когда дома Зиглинда спрашивает, неужели круизные лайнеры будут возить больных, мама говорит, что герр Шуттманн, должно быть, ошибся. Их корабль, их чудесный корабль заполнят раненые и недужные? Она помнит, как они садились на борт в порту Гамбурга. Все было украшено яркими плакатами, как на праздник. Оркестр играл марш, трубы блестели на солнце. Пассажиры махали провожающим. В момент отплытия все стали бросать серпантин, и он раскручивался в воздухе и долетал до причала, и это было все, что в тот миг связывало их с землей. Как он сказал, плавучий госпиталь? Они с отцом танцевали на палубе, а над ними раскачивались спасательные шлюпки. На ней было зеленое шелковое платье, и, чтобы не испортить его, отец обернул правую руку в носовой платок. Она плавала в бассейне, а со стены на нее смотрел Нептун в своей колеснице. И на столах всегда были накрахмаленные салфетки — как паруса кораблей в чистом белоснежном море. А на Мадейре им подавали черную меч-рыбу с жареными бананами, и не важно, что после первого же кусочка она решила дожидаться ужина на корабле, где будут фрикадельки с картофельным пюре. Как бы там ни было, она ела черную меч-рыбу на Мадейре.

Мама никогда раньше не плавала на океанских лайнерах, и поначалу ей было трудно привыкнуть к качке, привыкнуть к чувству, когда под ногами нет надежной опоры. Ей даже казалось, что она не сможет приспособиться к непрекращающемуся движению — она почти пожалела, что согласилась на эту поездку, так было тяжело порой держать равновесие. Однако мама ни словом не обмолвилась отцу, чтобы не расстраивать его, ведь круиз был его идеей, его подарком. Мало того, признавалась она Зиглинде, моментами, когда вокруг не было видно земли, ее охватывал панический страх: куда они плывут, что их ждет впереди. А над кораблем кружили чайки и пронзительно кричали. Пассажиры бросали им хлебные крошки, остатки пирожных и даже кусочки мяса. Папа считал, что нельзя прикармливать диких тварей, ведь это нарушает естественный порядок вещей — не успеешь оглянуться, как они начнут выхватывать еду из тарелок или прямо изо рта. Это звучало благоразумно. Папа был благоразумным человеком, и она поверила, когда он сказал, что земля близко. Она оглядывалась вокруг и видела счастливые пары: те смеялись и наслаждались поездкой, фотографировали друг друга, чтобы потом вспоминать, как им было хорошо, они пили кофе и ели пирожные на палубе, залитой солнцем, дышали морским воздухом, купались в бассейне с Нептуном и хлопали, когда фейерверки рассыпались в ночном небе и падали в море. Она смотрела на них и думала: и я смогу так, и я буду как они.

Каждое утро начиналось с оглушительного звука трубы и церемонии поднятия флага. День был расписан по минутам, чтобы никто не мог предаваться праздности или сомнениям. Мама и папа вставали рано и шли на ритмическую гимнастику. Они посещали концерты и лекции. Слушали, как немецкий писатель читает отрывки из своего романа: «Он терпеть не мог избранных сынов Израилевых, сам не зная почему: видимо, это было у него в крови». Пели на вечерах немецкой народной музыки «Славьте гордый Рейн, в чьих рукавах буяет виноград», и «Люди там тверже дубов», и «Будь верен и честен до последнего вздоха».