Читать «Обаяние тоталитаризма. Тоталитарная психология в постсоветской России» онлайн - страница 26
Андрей Гронский
— Из-за постоянной фокусировки сознания на внушенных идеях у реципиента меняется фон настроения, возникает чувство психического и физического напряжения, отмечается паранойяльная настороженность, злобность.
— Обычно существуют группы реципиентов, получающие однотипную информацию, которые поддерживают друг друга в воспринятых идеях.
— Отмечается повышенная аффектация, когда разговор касается внушенных идей. Отмечается повышение эмоциональной напряженности после получения очередной дозы информации (просмотра ТВ-программ, чтения новостей в интернете).
— Попытки переубеждения с предоставлением логических аргументов и фактов не приводят к успеху, но могут спровоцировать агрессию.
— Наблюдается повышенная конфликтность с людьми, не разделяющими систему верования «инфотоксицированного».
— Отмечается редуцирование симптоматики после прекращения контакта с источниками индукции. Хотя может оставаться вера в индуцированные идеи, но острота эмоциональных переживаний снижается.
Нельзя игнорировать и тот факт, что ряд людей под воздействием медиа пропаганды вовлеклись в прямое совершение социально опасных действий. Я имею в виду тех, кто добровольно поехал воевать на стороне «ополчения» в «ДНР» и «ЛНР».
Также в описанном выше состоянии мы можем увидеть и черты характерные для политического фанатизма. В монографии Ц. П. Короленко и Н. В. Дмитриевой «Социодинамическая психиатрия» говорится, что фанатизм определяется как состояние, связанное с личностной структурой человека и характеризующееся убежденностью в необходимости фиксации на каком-то суженном содержании или суженной системе ценностей. Убежденность сочетается с высокой степенью идентификации человека с этими явлениями, с интенсивностью переживаний, продолжительностью и настойчивостью, результатом которых является занятие человеком определенной позиции с постоянным пребыванием в ее пределах, отмечается неспособность таких людей к компромиссу и диалогу с окружающими. Люди, высказывающие другие взгляды, рассматриваются в качестве врагов. Однако, здесь нет противоречия с описанием, представленным выше, так как известно, что фанатические идеи нередко являются индуцированными извне.
Безусловно, это состояние по этическим и прагматическим соображениям нельзя относить к психиатрическим расстройствам, которые приводят к ограничению вменяемости человека, т. к. трудно поверить, что люди ему подверженные полностью утратили способность к тестированию реальности.
К концу 2015 года сильные эмоции, связанные с этим состоянием спали. В большинстве своем люди не изменили своей точки зрения, что также совпадает с описанием В. Х. Кандинского, но прежние мысли уже не доминировали в такой степени в их сознании и обычно не вызывали сильной аффектации. В этом плане состояние в этот период можно сравнить с резидуальным бредом.
В психогенезе этой массовой эпидемии участвовала комбинация трех факторов: во-первых, целенаправленное суггестивное воздействие СМИ, во-вторых, эффекты группового давления и эмоционального заражения, в-третьих, определенные черты личности и установки, которые оказались для многих людей общими. Обо всех них далее я буду говорить подробно.
