Читать «Тайна голубого экспресса. Тайна Семи циферблатов. Убийство в доме викария» онлайн - страница 358

— Какие у вас планы, Летиция? — спросил я.

— Когда все будет позади, я уеду за границу. — Она помолчала и добавила: — Я еду за границу со своей матерью.

Я взглянул на нее, не веря своим ушам.

Она кивнула.

— Неужели вы не догадывались? Миссис Лестрэндж — моя мать. Она при смерти, знаете? Она хотела со мной повидаться и приехала сюда под вымышленным именем. Ей помогал доктор Хэйдок. Он очень старый друг — когда-то был в нее по уши влюблен, — видно невооруженным глазом! Он к ней неравнодушен. Мужчины всегда сходили с ума по маме, я знаю. Она и сейчас ужасно привлекательна. Во всяком случае, доктор Хэйдок ею очарован и во всем помогал ей. Свое настоящее имя она скрыла — люди обо всем болтают и сплетничают, противно! Она тогда пошла к отцу, сказала, что умирает и очень хочет меня повидать. А отец вел себя как скотина. Сказал, что она потеряла все родительские права и что я думаю, будто она умерла. Как бы не так, меня не проведешь! Такие, как отец, никогда дальше своего носа не видят!

Но мама сдаваться не собиралась, она у меня с характером. Она просто считала, что приличнее обратиться сперва к отцу, а когда он ей так нагрубил, послала мне записочку, мы договорились, что я уйду с тенниса пораньше и встречусь с ней в конце тропинки, в четверть седьмого. Мы просто встретились на минутку и условились, когда встретимся скова. Расстались до половины седьмого. А потом я была в кошмарном состоянии — боялась, что ее обвинят в убийстве отца. Уж у нее-то была причина его ненавидеть. Поэтому я и добралась до ее портрета — там, на чердаке — и изрезала его. Полиция могла разнюхать про портрет и узнать ее — вот чего я боялась. И доктор Хэйдок тоже перетрусил. Мне даже казалось, что он иногда всерьез думает, что она и есть убийца! Мама такая отчаянная. Она не думает о последствиях.

Она на минуту замолчала.

— Вот что странно… Мы с ней действительно родные. А отец мне был как неродной. Но мама… ладно, я еду с ней за границу, это решено. Я буду рядом с ней до… до конца.

Она встала, и я взял ее руку в свои.

— Да благословит Господь вас обеих, — сказал я. — Я уверен, что в один прекрасный день вас ждет большое счастье, Летиция.

— Пора бы, — сказала она, пытаясь засмеяться. — До сих пор оно меня не очень-то баловало, а? Да ку, в конце концов, это не важно. Прощайте, мистер Клемент. Вы всегда ко мне хорошо относились, вы ужасно добрый, и Гризельда тоже.

Гризельда!

Пришлось рассказать ей начистоту, как ужасно огорчило меня анонимное письмо; сначала она рассмеялась, а потом с самым серьезным видом меня отчитала.

— Тем более, — сказала она в заключение, — что я собираюсь в будущем стать скромной и богобоязненной — в точности, как отцы-пилигримы.

Я никак не мог представить себе Гризельду в роли отца-пилигрима.

Она продолжала:

— Понимаешь, Лен, в мою жизнь скоро войдет что-то новое, и я стану более спокойной, уравновешенной. В твою жизнь оно тоже войдет, только тебе оно принесет радость, молодость, во всяком случае, я на это надеюсь! И ты не будешь то и дело называть меня «дорогое дитя», когда у нас будет настоящий ребенок, мой и твой. Знаешь, Лен, я решила, что пора мне стать настоящей «женой и матерью» (как пишется в книгах), и домашним хозяйством тоже займусь всерьез. Я уже купила три книжки: две — «Домоводство» и одну — «Материнская любовь», — и если уж это не сделает меня идеальной, я не знаю, что еще для этого нужно! Книжки потешные, я смеялась до колик, нет, написаны они всерьез, ну ты сам понимаешь. Смешнее всего про воспитание молодого поколения.