Читать «Пушкинский век» онлайн - страница 90

А во главе российского иностранного ведомства остался один Нессельроде. При Николае I ведомство иностранных дел было реорганизовано. Нессельроде стал именоваться вице-канцлером. Оставался он в этом звании до 1856 года.

Вице-канцлер, управлявший министерством, имел собственную канцелярию: при нем состояли три советника и пять «чиновников особых поручений». Текущие дела вели четыре департамента. Департамент внешних сношений имел три экспедиции и литографию для изготовления дипломов и грамот. Азиатский департамент включал в себя два отделения и семь драгоманов (переводчиков). В его ведении находились Оренбургская и Троицкосавская (в городе Кяхте, на границе с Китаем) пограничные комиссии. Департамент хозяйственных и счетных дел подразделен был на два отделения. Департамент церемониальных дел состоял из обер-церемониймейстера и семи церемониймейстеров.

В ведении министерства находились также архивы: Государственный, Главный Санкт-Петербургский и Главный Московский.

Министерство должно было следить за «торговыми и прочими делами» русских подданных в других странах, наблюдать за «азиатцами» в империи, хранить государственные акты, конвенции, трактаты и все договоры, заключенные с другими державами. Но главной его задачей было, разумеется, проведение внешней политики посредством постоянных дипломатических сношений с иностранными правительствами — и через русские заграничные миссии, и через иностранные представительства в Петербурге.

Уже в начале XIX века Петербург получал регулярные дипломатические донесения из Европы, Азии и Америки. Конечно, самые тесные связи существовали у Петербурга с европейскими правительствами. Но интересы России пересекались также с интересами Турции, Персии, Китая. С первыми двумя странами Россия в начале XIX века неоднократно воевала, а потом вела дипломатические переговоры и заключала соглашения. В Тегеране и Стамбуле Россия имела своих послов. Время от времени русское правительство посылало миссии в китайскую столицу.

Известно, что в 1829 году Пушкин безуспешно просил Николая I причислить его к русскому посольству, отправлявшемуся в Китай. С этой миссией в Пекин направлялись знакомые Пушкина — известный востоковед-синолог Н. Я. Бичурин (в монашестве отец Иакинф) и дипломат, ученый-изобретатель П. Л. Шиллинг.

В 1810-х годах в поле зрения русского дипломатического ведомства попали даже острова Океании. В 1817 году в Петербурге было получено сообщение, что владетель двух островов Гавайского архипелага — король Каумуалии — желает принять русское подданство. В обмен на это русский эмиссар доктор Шеффер предложил вождю военную помощь в междоусобной борьбе на Гавайях. Вопрос о присоединении к России двух Гавайских — или, как тогда говорили, Сандвичевых — островов долгое время обсуждался и взвешивался Александром I, Нессельроде, русским послом в Лондоне князем Ливеном. В начале 1818 года в связи со слухами, будто один из Сандвичевых островов занят русскими, журнал «Сын отечества» напечатал подробную записку о Сандвичевых островах историка и географа В. Н. Берха (который также занимался историей Петербурга и имя которого упоминается в пушкинских примечаниях к «Медному всаднику»). В конце концов, решено было ограничиться всемилостивейшим пожалованием королю Каумуалии золотой медали с надписью: «Владетелю Сандвичевых островов Томари в знак дружбы его к россиянам», которую положено было вручить именем русского царя с Анненской лентой для ношения на шее. Кроме того, островному владетелю были назначены подарки — кортик и «кармазинный плащ с золотыми кистями и газом», то есть плащ из ярко-алого сукна на шелковой подкладке. Принять короля Каумуалии под свою высокую руку русский царь не решился. Дело в том, что присоединение островов, лежащих на важных торговых путях, неминуемо повлекло бы за собой серьезные осложнения в отношениях с Англией и Соединенными Штатами.