Читать «Трилогия о Мирьям» онлайн - страница 164
Эмэ Артуровна Бээкман
Добрая старушка разогрела для нас чайник; достав из чулана банку с вареньем и видя, что настроения разговаривать у нас нет, она не стала докучать нам расспросами.
Лийна забирается в задней комнате с ногами на диван, прикрывает ноги подушкой, на которой вышиты колокольчики, и зовет меня к себе.
— Тетя! — кричит она в кухню. — Нет ли у тебя вина, мы страшно продрогли!
Тетя приходит с бутылкой и рюмками, разглаживает заскорузлыми пальцами скатерть на столе и понимающе улыбается нам. Затем исчезает на кухне, закрывает за собой дверь и начинает громыхать посудой.
— Наливай! — приказывает с дивана Лийна.
Она одним залпом осушает рюмку, делает глубокий вдох и повторяет:
— Наливай! Боевая старуха эта тетка моя! — говорит Лийна, побалтывая между пальцами пустой рюмкой.
— Человек! Держит дома вино.
— Что тебя еще связывает с Мироновым?
Лийна оглядывает меня затуманенными глазами.
— Боюсь, что твоему разуму этого не постичь.
Еще раз наполняю протянутую мне рюмку.
— Ах, все равно, думай что хочешь. Из меня получилось… Знаешь, мерзкое слово, язык не поворачивается, чтобы сказать! Миронов забрался сегодня на трибуну, потому что знал: я приеду сюда. А вообще-то он причалил к таллинской гавани, бросил там якорь. И вовсе не затем, что его пленили чары старого ганзейского города.
— Чушь несешь!
— Все мы становимся жертвами своего простодушия… — продолжает Лийна.
Словно против воли, она протягивает мне свою рюмку.
— Какая прелесть пропустить глоток! Душа высвобождается, будто ореховое ядро из скорлупы, по телу расходится тепло, и ты можешь говорить обо всем с таким же спокойствием, как говорят сегодня о какой-нибудь Пунической войне. Добрая рюмочка, знаешь ли, даже лучше, чем переспать с мужиком.
— Эта история с Василием совсем выбила тебя из колеи.
— Оно конечно…
Невольно бросаю взгляд на улицу, смотрю сквозь занавеску с вывязанными розами.
Лийна замечает и вдруг начинает смеяться:
— Маленький, тихий Пярну… Здесь господствует ясный и возвышенный революционный восторг. Торжественно слушали речи собравшиеся на митинг люди, с искренним благоговением провожали они взглядами красные гробы.
— И Антона тоже, — добавляю я.
— И брата Антона — тоже, — кивает Лийна и продолжает: — Просто стыдно говорить о чем-то мелочном в этот траурный день. Если бы Антон был жив, он сейчас остался бы непреклонным. Кажется, что мужчинам вообще проще, женщины легки на страдание и жалость. Копаются, что ли, больше в себе, надрывают душу.
— Антон погиб молодым. Годы прибавляют сомнения.
— Да.
— Лийна, а Миронов?
— Миронов, Миронов… — грустно тянет Лийна и ударяет кулаком по вышитым на подушке колокольчикам. — Предложил свою помощь.
— В чем?
— Не будь наивной. Достаточно пяти минут, чтобы оценить женские достоинства… Миронов дал мне неделю на размышление… Я стала убеждать себя, что он не такой уж неприятный, что он довольно мужественный человек и все такое…
— А дальше?
— Что дальше! Порядочный человек, насколько ему подобный способен на это.
— Глупое понятие: порядочный человек.
— Все-таки. В меру заботлив, уважителен. Неизменчивая привязанность тоже что-нибудь да значит.