Читать «Глухие бубенцы. Шарманка. Гонка» онлайн - страница 383

Пленник бездействия или обстоятельств — какая разница?

Теперь у меня есть и настоящий страж: Флер с ядом в аэрозольном баллоне. Хотя она страж и не слишком ревностный. Сперва где-то бродила, затем принесла несколько подушек, кинула их на пол вагона и улеглась на них так, чтобы можно было выглядывать в дверь. Временами она засыпала, но тут же поднимала голову, встряхивала волосами, постукивала носком своих горных ботинок об пол и в который раз провозглашала:

— Знаешь, Боб, сегодня очень важный день.

Объяснить что-либо подробнее она не пожелала. Что должно было произойти сегодня? Мне все равно. Вряд ли сегодняшний день может стать для меня важным. Из этого каньона я так скоро не выберусь. Я — бесполезное и обременительное чужеродное тело в их тесном обществе. Они растерянны и не знают, что со мной делать. Охраняют ли меня всерьез, или я должен пройти какой-то испытательный срок?

Замалчивание и утаивание всегда вызывали у меня отвращение. Хотя я и завидую своему приятелю, инженеру по автоматике, которому изо дня в день приходится распутывать какие-то запутанные дела, сам я, очевидно, не мог бы состоять в штате, быть, например, кабинетным работником, которому верноподданные подчиненные приносят на стол документы с грифом «Совершенно секретно». По-моему, человеку дозволены лишь личные тайны. Внутрисистемные тайны всегда в той или иной степени враждебны человеку или, по меньшей мере, опасны для какого-то определенного слоя общества. Те, кто, владея тайнами, приводят в движение рычаги, в моих глазах либо болезненно властолюбивы, либо переоценивают себя сверх всякой меры: дескать, я управляю людьми, не представляющими особой ценности, знание пойдет им только во вред, а вот моя голова поистине кладезь мудрости, позволяющий разумно направлять дела. Утаивание к тому же оскорбительно для человека. Скрывают — значит, не доверяют. Не доверяют — значит, на тебе клеймо предателя. Если так, то что же остается, кроме ожесточения?

В конце концов Флер надоедает молчать, и она открывает рот, чтобы поболтать.

— Я думаю, Боб, тебя скоро освободят из-под стражи. Они смогли убедиться, что ты умеешь себя вести. Ведь ты оставался здесь совсем один, однако никаких глупостей не натворил. Меня же долго не было, когда я ходила смотреть на белый «мерседес» Луизы. Эта машина полным-полна воспоминаний, я, пожалуй, не решилась бы в нее сесть. Разревелась бы только и все равно ничего не увидела бы. Удивительное дело, что именно эта машина очутилась на здешней свалке! Я действительно думаю, что уже завтра ты сможешь сам всюду разгуливать и подыскивать себе занятие. Что-то ты должен придумать, а не то раскиснешь так, что больно будет смотреть на тебя. Все мы пережили этот трудный момент. Возиться с машинами довольно приятное занятие, да и дни летят быстрее. Но что-то надо найти и для души. У меня, слава богу, есть Бесси. Когда мне невмоготу заботиться о корове, все, что нужно, делает Жан. Он рос в деревне, есть сноровка, да и трудиться привык. Сама я никогда раньше регулярно не работала. Смешно и странно думать, что у человека бывают каждодневные определенные обязанности и он не может от них уклониться. Мне всегда хотелось жить так, чтобы я в любое время, когда только вздумается, могла затеряться. Но я никогда этого не делала. Вероятно, малодушие брало верх над смелостью. Да и вообще гайка у меня слаба. Жану, например, мало возиться с моторами. Есть у него еще одна тайная деятельность, пагубная страсть, которая порабощает его. Мы делаем вид, будто не замечаем тяжелых, как свинец, бутылей, которые он держит на полу и под полом своего вивария. По вечерам он ходит собирать ртуть. Хочет в будущем заняться прибыльным делом. Бог с ним. Жан не представляет себе, что бедным людям жить легче, нежели богатым. Когда не надо заботиться о хлебе насущном и остается много времени на то, чтобы копаться в собственных мыслях, проблем становится выше головы. Но всем нам жаль умерять его пыл. Майк, правда, думает, что Жан может преждевременно погубить себя. Говорит, что у Жана появились какие-то признаки отравления. Правда, я не замечала, чтобы десны у Жана посинели. Майк сказал, что ртуть вызывает нервные и психические расстройства. Мы пытались удержать Майка: не лишай человека удовольствия! Мой дедушка Висенте всегда говорил Луизе, моей бабушке, — не лишай человека удовольствия. И знаешь, Боб, вряд ли в этом мире осталось еще что-то, что для людей не было бы вредным.