Читать «История Кореи. Том 2. Двадцатый век» онлайн - страница 20

Рис. 17. Торжественное прибытие в Сеул нового генерал-резидента Кореи Тэрауги Масатакэ. 23 июля 1910 г.

Рис. 18. Памятная открытка, выпущенная в Японии в связи с аннексией Кореи (1910). На ней изображены портреты первых трех японских генерал-резидентов в Корее и здание генерал-губернаторства в обрамлении цветущих ветвей.

Рис. 19. Праздничное приложение к газете «Осака симбун», выпущенное в связи с аннексией Кореи. Август 1910 г. На развороте изображены члены правящих домов двух стран (для Кореи — бывших) и видные чиновники. На карте Кореи указаны население по ее административным районам и сведения о производимых в них товарах.

б) Сопротивление японскому колониализму и формирование националистических идеологий в Корее (1905–1910)

Постепенная потеря реальной власти двором Коджона, незаконная оккупация страны японской армией в ходе русско-японской войны, кабальный договор о протекторате, насилия и произвол японцев на местах, и наконец, отречение Коджона и роспуск армии вызвали шквал протеста в корейском обществе. В то время как для многих представителей образованных слоев уже в 1904–1905 гг. было ясно, что поражение России и провал проводимой Коджоном политики маневрирования между великими державами открывают японцам путь к полному порабощению страны, патриотическое возмущение крестьянских масс подстегивалось также ухудшением условий жизни из-за роста цен на экспортируемый в Японию рис, разорением традиционной кустарной индустрии деревни в конкуренции с японской промышленностью, произволом японской армии и властей. Позитивно относились к процессу колонизации лишь немногочисленные, хотя и довольно влиятельные среди части «новой» интеллигенции, компрадорские слои: средние и крупные землевладельцы, ассоциировавшие японцев с «порядком и защитой частной собственности», учившиеся в Японии бюрократы (258 человек за 1895–1910 гг., т. е. около 7,5 % от всей численности корейской центральной бюрократии) и часть выпускников «новых» школ, которым японское владычество открывало карьерные перспективы, записывавшиеся в помощники к японским жандармам или в сборщики налогов выходцы из маргинальных слоев. Для большинства же корейцев колонизация поставила вопрос о необходимости сопротивления агрессорам, как для защиты абстрактного «суверенитета» страны, так и для отстаивания более конкретных ценностей — конфисковавшихся для «военных целей» земель, облагаемых все более тяжелыми налогами доходов, подвергавшихся насилиям японской солдатни родных и близких.