Читать «Бремя имени» онлайн - страница 70

Наверху начали засыпать яму, и его рот, глаза, уши — все залепила земля, и сам он, живой, лежал закопанный, уткнувшись в кровавую жижу. Сверху навалили еще один слой земли, но Иоффе все еще дышал, зажав в кулаке медальон.

Наконец все кончилось — те, что были наверху, сделали свою работу и ушли. Теперь надо было выбираться из ямы. Он напрягся — еще и еще, что было сил, и снова упорно лез, с трудом разгребая землю и освобождаясь от нее. Наконец он выполз, оставив здесь своих братьев и сестер. Темная, мглистая ночь зависла над ямой и над всей местностью. Теперь их было двое — ночь и человек, казавшийся самому себе призраком. И вдруг Иоффе, словно придя в себя, почувствовал, как в нем растет и поднимается неистребимое, могучее желание отомстить, и это желание полностью подчиняет его себе.

— Пусть ад поглотит тебя, Фогель! Ибо война между нами еще не кончилась, Фогель, она только начинается! Пусть страшная кара постигнет тебя и раскрошит твой череп! Голод и смрад падут на тебя, и будешь ты лизать блевотину и корчиться в муках! И только когда это случится, мне станет хорошо! Клянусь вам, братья! — шепчет Иоффе и поднимает к небу кулак с зажатым медальоном.

Нестерпимая боль пронзила его, и он заплакал громко и безутешно. А снег валил, наметал высокие сугробы, и вот уже не стало той ямы, словно ее и не было. Меж сугробов брел человек, и кричал, и плакал.

И будет его крик услышан «в глубине глубин», и дрогнет тогда всякий, услышавший его, и взойдет он в горние сферы, и достигнет высокого престола Царя Всевышнего! И тогда воскричит сам Царь, и восплачут ангелы…

Когда учитель Иванчук открыл дверь, Иоффе упал на пороге. И снова милая, добрая Таня помогла ему, смазала горевший на плече его Маген-Давид и надела на него одежду своего отца Романа Назарыча. Глубокой ночью пришла связная, Глаша, «лесная фея», и провела его тайной дорогой в лес.

Партизанский отряд только начали формировать, и у него еще не было связи со штабом фронта. А потом связь наладилась, отряд получил из штаба рацию, оружие, лекарства, продукты и одежду. А еще отряд получил первое задание…

Прошло четыре года, и вот мы сидим с Иоффе в моем доме, где я слушаю его рассказ. На его груди сверкают два ордена — «Красной звезды» и «Богдана Хмельницкого».

— А что же медальон? — спрашиваю я.

Абрам Саулович отвернул лацкан пиджака, снял привинченный к нему орден Богдана Хмельницкого и положил передо мной. На обратной стороне ордена был наглухо впаян медальон, внутри него желтел пергамент. Вот она, связующая нить жизни!..