Читать «Смерть ростовщика» онлайн - страница 37

— До утра все заживет — получится совсем как в поговорке: «Ты видел, а мне увидеть не пришлось».

И действительно, забегая вперед, скажу: рука моя болела недолго. Уже через пять дней на ободранном месте появилась молодая кожа.

Немного отогревшись, я рассказал чайханщику, как провалился в реку.

— Если так, то надо отогреть и лошадь, — сказал он. Окликнув помощника, хозяин приказал ему развести костер и в конюшне, развесить и просушить всю упряжь.

Вода в кувшине, поставленном в очаг, вскипела, чайханщик заварил чай, я разломил лепешку, которую дал мне при отъезде бай, чтобы она «хранила меня от несчастий».

Когда я выпил горячего чая, то совсем согрелся. Чайханщик разрешил освободить ноги из-под одеяла и протянуть их к огню. Очаг уже прогорел, и углубление было полно углей, красных, как цветы граната. Чайханщик поставил над ними столик и накрыл его одеялом. Я прилег, опираясь на руку, и, засунув ноги под одеяло, незаметно заснул.

Когда я проснулся, уже рассветало. Я попросил оседлать лошадь. Но денег, чтобы расплатиться с чайханщиком, у меня не было. Пришлось вытащить из хурджина пачку чая, данную мне баем для арбоба, и отсыпать часть чайханщику. Я передал ему свой подарок, извинился, что не могу уплатить деньгами, выразил признательность за приют и заботы.

— Признательности не нужно. Оказывать услуги путникам, согревать озябших — обязанность тех, кто живет при дороге, — сказал он и прибавил с легкой усмешкой: — Что мне скрывать от вас — иногда случается, что молодые львы приносят сюда свою добычу. Тогда и нам перепадает от нее голова и ножки для холодца. Это и есть плата за услуги, которые мы оказываем таким людям, как вы.

Он намекал на разбойников, которые останавливались у него после грабежей.

Я тронулся в путь. Проехав через мост Мехтаркасым, я повернул вправо и погнал лошадь по дороге, идущей к селению Розмоз. Дорога была не так уж плоха. Хотя она сильно обледенела, но покрывавшие ее выбоины, оставленные колесами арб, делали ее менее скользкой, и лошадь могла ступать более смело.

* * *

Я приехал в Розмоз часов в десять утра и спросил у встречного, где живет арбоб Хотам. Мне показали большой дом с такими воротами, что в них могли пройти верблюд и проехать арба с грузом.

Во дворе я спросил у слуги, смогу ли видеть арбоба Хотама. Он ввел меня в комнату для гостей и сказал:

— Арбоб здесь.

В переднем углу комнаты у сандала, я увидел человека, белолицего и рябоватого, с большой бородой. Сильная проседь показывала, что было ему лет пятьдесят — пятьдесят пять. Крупная голова соответствовала плотной, плечистой фигуре. Он был довольно красив, однако его сильно портил левый косивший глаз.

Судя по чересчур полному телу и жирному затылку, можно было предполагать, что он неплохо питается, ублажая себя свежей конской колбасой и жирной бараниной. На нем были надеты, один на другой, два ватных халата, подпоясанные широким кушаком, а поверх них — хороший суконный халат небесно-голубого цвета. На голову была навернута белая пуховая чалма, длинный конец которой спускался ему на грудь.