Читать «Люди, живущие по соседству. Часовщик из Эвертона» онлайн - страница 17

— Он говорит, — переводила Соня, — что сделает все возможное, чтобы дать ответ во время вашего следующего визита.

— Но у этой женщины нет ни единого рубля! Все их сбережения хранились в кармане ее мужа.

— Как им удалось скопить такое состояние?

— Речь идет о совсем небольшой сумме. Но женщина осталась без средств к существованию.

— Пусть идет работать!

— Никто не желает брать ее на работу. Она ночует на тротуаре.

Служащий сделал какой-то непонятный жест и произнес несколько слов.

— Что он ответил?

И по-прежнему совершенно безразличная ко всему Соня перевела:

— Что это не входит в круг его обязанностей. Что он составит бумагу.

— Он может позвонить в ГПУ.

Телефонный аппарат стоял тут же, на письменном столе.

— Телефон не работает.

Мужчина вновь хлебнул чая.

Адил-бей чуть было не встал и не ушел. Солнце напекло ему спину. Все в кабинете застыло, стало неподвижным, и эта добровольная неподвижность тяжким грузом давила на плечи.

Это длилось уже три недели. Консул принес в управление по меньшей мере пятьдесят анкет, но если бы он их сжег, результат был приблизительно тем же. Его принимали с улыбкой. И через несколько дней отвечали:

— Мы ожидаем распоряжений Москвы.

Кто-то вошел в кабинет, и чиновник, откинувшись на спинку стула, затеял долгий и неспешный разговор. Соня терпеливо ждала. Она повсюду оставалась одинаковой, что здесь, что в консульстве: неизменное черное платье, маленькая шляпка, светлые волосы, собранная, сдержанная, строгая.

За другим столом какая-то служащая щелкала костяшками счетов, она также время от времени прерывалась, чтобы сделать глоток чая.

Посетитель ушел. Соня протягивала один документ за другим, сопровождая каждую бумагу определенной фразой.

— Вы не забыли сказать, что это срочно? — вздохнул Адил-бей, в его голосе звучала безнадежность.

— Я сказала. Товарищ заведующий заверяет, что все будет сделано как можно скорее.

— Он еще не подыскал мне прислугу?

Адил-бей так и не нанял женщину, которая бы вела его домашнее хозяйство.

— Что он говорит?

— Что он по-прежнему ищет.

— В конце концов, я постоянно встречаю на улице сотни людей, которые просят милостыню!

— Дело в том, что они не хотят работать.

— А если им сказать, что я готов хорошо заплатить?

— Должно быть, им это говорили.

— И все-таки переведите…

Она нехотя подчинилась, а мужчина пожал плечами, демонстрируя полнейшее бессилие.

— Это уму непостижимо, в городе тридцать тысяч жителей, а они не могут найти хоть кого-нибудь, кто бы согласился следить за моим домашним хозяйством!

— Разумеется, они найдут.

— Также спросите его, почему патефон, который я заказал в Стамбуле, прибыл, но без пластинок.

Должно быть, заведующий понял слово «патефон», потому что он произнес три или четыре слова, не дожидаясь перевода.

— Что он говорит?

— Что их пришлось отослать в Москву, ведь это были испанские пластинки.

— И что такого?

— Никто в учреждениях Батуми не говорит на этом языке.

Адил-бей поднялся, крепко стиснув зубы. Ему пришлось сделать усилие, чтобы пожать руку собеседнику.

— Пойдемте! — бросил он своей секретарше.