Читать «Буриданы» онлайн - страница 267

Конечно, выходить из себя было нельзя, Черчилль понял это тут же, когда увидел, что вся мелкая сошка трех делегаций, советники и переводчики, навострили уши — сенсация, видите ли, о которой позднее можно будет рассказать в воспоминаниях, надо же, сам старик Черчилль потерял самообладание, но повести себя иначе он тоже не мог. Правда, Рузвельт сразу велел Стеттиниусу уточнить, что британских колоний тот в виду не имел, но Черчилль не мальчишка, чтобы не понимать — именно этим все и закончится. Да, он посадил господ Ганди и Неру за решетку, но что с того, когда война закончится, их все равно придется выпустить, и тогда, обнаружив, что их поддерживают такие великие державы, как США и СССР, они совершат давно запланированное преступление и провозгласят независимость Индии. Это было приметой эпохи — Англия потеряла свое значение, ее армия по сравнению с Красной или пентагоновской была ничтожна, они уступали американцам даже на море!

И все же со стороны Рузвельта это было ударом в его, Черчилля, широкую спину — предпочесть плебейскую солидарность англосаксонскому кровному родству. Конечно, все дело в том, что Рузвельт дрожал за каждого убитого американского солдата и был готов хлебать кислые щи, лишь бы угодить Сталину — а вдруг удастся вовлечь того в японскую войну. Черчиллю это было знакомо — разве сам он раньше не лебезил перед президентом, чтобы тот объявил войну Германии? Да, но где-то должна была пролегать черта, переступать которую Рузвельт поостерегся бы.

Оказалось, что этой черты нет.

Так намерение выступить по вопросу Польши единым фронтом, о чем они с Рузвельтом раньше как будто договорились, таковым и осталось, Сталин только зевал на протесты Черчилля, почему эмигрантов не допускают к выборам. Наконец Черчилль выложил свой последний козырь.

— Польша для меня — дело чести, мы начали эту войну из-за Польши.

Но наглый горец парировал его ход аргументом:

— На Россию дважды за этот век нападали с территории Польши, так что для нас это вопрос безопасности.

На прочую Восточную Европу Черчилль махнул рукой уже давно, в конце концов он ведь сам предложил осенью в Кремле поделить сферы влияния. Тогда они легко нашли общий язык, он получил Грецию и частично Югославию, Сталин остальное. И, надо признать, договоренность соблюдалась, когда коммунисты в Афинах подняли мятеж и Черчилль послал войска его подавить, Сталин повел себя как джентльмен, не вмешавшись в ход событий.

Что касалось балтийских стран, тут вообще не о чем было говорить, особенно после того, как те дискредитировали себя, вступив в войну на стороне Германии.

Но Польшу, Польшу он должен был получить! Если не целиком, то хотя бы в виде представительства в парламенте. Он попросил одну-единственную фракцию, разве этого много?

Оказалось — да, много.

И как Черчиллю теперь смотреть в лицо соотечественникам, когда те спросят: господин премьер, во имя чего же мы воевали?

Ответить — во имя демократии? Ну, массам заморочить голову этим аргументом можно, но в Великобритании осталось и какое-то количество думающих людей.