Читать «Буриданы» онлайн - страница 265
Калле Каспер
Но выяснилось, что у Гитлера совсем другие планы.
— На Мадагаскар мы их действительно отправить не можем. И к островам Северного Ледовитого океана у нас пока тоже нет доступа. — Эта идея тоже обсуждалась. — Но у нас теперь есть оккупированные восточные земли! Мы освободимся от евреев, переселив их в Прибалтику и на Украину.
— Война же, — сказал Розенберг скептически.
Работы и без того было выше головы, если еще начать возиться с евреями, то сколько на это надо потратить времени и людей? Придется строить новые гетто, концентрационные лагеря…
Он перечислил свои аргументы и заметил, что Гитлер занервничал.
— Так или иначе, но еврейский вопрос должен быть решен окончательно. В связи с этим я дал приказ собрать девятого декабря в Ванзее специальную конференцию.
С этим можно было согласиться. Соберутся, сделают вид, что обсуждают важный вопрос, и разойдутся, ничего не решив.
Он подумал, что теперь разговор уж точно окончен, но у Гитлера, кажется, было еще что-то на сердце.
— Это, конечно, страшно, Розенберг, но мы не можем остановиться на полпути. Сталин объявил партизанскую войну, это дает и нам карты в руки, мы можем в ближнем тылу обращаться с евреями посуровее. При малейшем подозрении — экзекуция. Но видите ли, в чем дело…
Они уже стояли, Ламмерс закончил вести протокол, Гитлер отпустил его, сам подошел совсем близко к Розенбергу, чего он обычно из-за своего маленького роста избегал, и стал приглушенно говорить что-то о Гиммлере, который недавно принял участие в одной из таких экзекуций и почти получил шок.
— Понимаете, Розенберг, слишком много крови…
Розенберг промолчал, не зная, что сказать: он был теоретиком, практическую сторону жизни знал плохо и вообще старался держаться подальше от всего «такого».
— Вы помните Брака?
Нет, Розенберг его не помнил.
— Это бывший шофер Гиммлера. Знаете, он проделал некоторые опыты с газом…
Гитлер еще некоторое время говорил про концлагери, газ и эвтаназию, но столь запутанно, что Розенберг никак не мог понять, что он имеет в виду. Может, в конце концов что-то и прояснилось бы, но прежде раздался негромкий стук в дверь, и тихо, как тень, появился Борман.
— Пора ужинать, мой фюрер.
Розенберг бросил удивленный взгляд на часы — пять часов пролетело незаметно.
Дождь стал сильнее, это был уже не такой приятный грибной дождичек, как в Берлине, а холодный ливень.
Если так пойдет дальше, то скоро выпадет снег, подумал он, идя рядом с Гитлером в сторону барака.
Гитлер снова словно читал его мысли, он стал вдруг лиричным, начал восхвалять храбрых немецких солдат, которые сейчас где-то в брянских лесах, невзирая на мерзкую погоду, бьют врага, но потом неожиданно сменил тему.
— А знаете ли, Розенберг, что у русских неподалеку от границы оказалось намного больше солдат и военной техники, чем мы предполагали? Объяснение, будто решение напасть на Россию мы приняли по соображениям превентивности, Геббельс придумал для остального мира, но теперь я стал думать, а что если Сталин действительно намеревался атаковать нас?