Читать «Буриданы» онлайн - страница 111

Гостиница находилась сразу за мостом, и в ней было целых три этажа, а если посчитать и цокольный, с магазинчиками, то даже четыре. Построено это здание было из камня, что Герману понравилось, он терпеть не мог деревянных, не считая их настоящими домами. Сойдя с дрожек, они вошли в узенький вестибюль. Там никого не было, и отец крикнул по-домашнему: «Але, але, Кудрявцев, где ты?» Откуда-то из задней части дома появился «Кудрявцев», низкорослый старичок с острыми чертами лица, поздоровался с отцом весьма почтительно, и они стали что-то обсуждать по-эстонски. А что, этот Кудрявцев по-русски не говорит? — подумал Герман немного возмущенно или даже сердито, он очень хотел бы, чтобы хоть кто-то поговорил с отцом на понятном и ему языке, в Ямбурге все беседы тоже велись по-эстонски. Но «Кудрявцев», кстати, и не был похож на русского, скорее, он напоминал отца, такой же кряжистый. Наконец отец обратился к маме и сказал, что да, комнаты есть, и можно снять даже несколько, чтобы не тесниться. Мама согласилась, и отец стал снова что-то обсуждать с хозяином. Кончилось все тем, что хозяин снял с доски за своей спиной три ключа и подал отцу.

— Добро пожаловать в Эстонию, мадам, — сказал он маме по-русски с очень сильным акцентом.

Когда они поднимались по лестнице, мать спросила у отца именно о том, что удивило и Германа, — почему «Кудрявцев» так плохо говорит по-русски? Отец объяснил, что это был уже не Кудрявцев, а новый хозяин, эстонец, но это ничего, он с ним неплохо сторговался — три комнаты за цену двух.

— Раньше эта гостиница была полна народу, из Петербурга, Москвы, Риги, но теперь, кажется, все стихло, хозяин тоже жаловался, что деловая жизнь увяла…

Комнаты оказались на первом этаже, что Германа чрезвычайно обрадовало, лестницы были для него наказанием. Им с Эрвином досталась неописуемая роскошь, одна комната на двоих, чего у них не было со времен Долгоруковской. Когда чемоданы были доставлены, отец вышел погулять, чтобы «ознакомиться с положением», мама же решила пойти на рынок и позвала Германа и Софию с собой. Дождь перестал, солнце светило вовсю, но все еще было холодно.

Рынок оказался невдалеке, можно даже сказать, совсем близко, перейти мост и сразу свернуть налево — в Москве за это время не успеешь даже в булочную сбегать. Когда они подошли к лавкам, с мамой случилось что-то странное, она задрожала и уцепилась за Германа, чтобы не потерять равновесия.

— Мама, что с тобой, голова кружится? — спросил Герман с испугом.

— Нет, все в порядке, просто я не помню, когда в последний раз видела столько еды.

Товара на рынке было действительно много, и самого разного, крупный картофель, длинная толстая морковь, огромные кочаны капусты, темная овальная свекла и плоская светлая брюква. Деревенские женщины в платках предлагали наперебой молоко и масло и демонстрировали, как ложка стоймя стоит в сметане. Особенно Герману понравились сыры, они были круглые, покрытые толстым слоем воска и распространяли аппетитный запах. На крюках висели туши животных, в ящиках судорожно разевали рты рыбы. Только фруктов было мало, лишь маленькие, кислые на вид яблоки и зеленоватые сливы.