Читать «И побольше флагов» онлайн - страница 53

Норт-Граплинг находилась в десяти милях; вытесанные из грубого камня и крытые дранкой дома изобличали возраст никак не меньший столетия. Расположилась деревенька в стороне от шоссе в расщелине между холмами, вдоль главной улицы протекал ручей, проходя под двумя каменными старинной постройки мостами. В дальнем конце улицы высилась церковь, размеры и пышность архитектуры которой доказывали тот факт, что за время, прошедшее с ее основания, когда весь остальной мир рос и развивался, Норт-Граплинг сокращалась и приходила в упадок.

На другом конце деревни под мостом и находилась усадьба «Старая Мельница». Это была именно такая – тихая, старинная, исполненная мирной тишины обитель, которая предстает в мечтах человеку, уставшему от тягостной необходимости зарабатывать хлеб насущный в жестоком тропическом климате. Мистер Харкнесс и мечтал об этом, год за годом трудясь в своей сингапурской конторе или отдыхая после работы на террасе клуба среди буйной зелени и грубой пестроты Юга. Он купил эту усадьбу еще молодым человеком на деньги, завещанные отцом, купил, приехав в отпуск, с намерением поселиться здесь когда-нибудь, выйдя в отставку, и годы ожидания омрачал ему лишь страх перед возможностью, вернувшись, найти это место «осовремененным»: с пятнами новеньких красных крыш на сером фоне и гудроновым покрытием извилистой деревенской улицы. Но современная жизнь пощадила Норт-Граплинг: вернувшись сюда, он застал это место точно таким же, каким увидел его впервые, когда шел здесь пешком поздним вечером, а камни кругом еще хранили тепло солнечных лучей, а легкий ветерок дышал свежестью и ароматом мирта.

Этим утром припорошенный снегом камень казался не серым, как летом, а золотисто-коричневым, а ветви лип, чьи сплетающиеся зеленые ветви скрывали летом низкий фасад, теперь обнажали причудливую каменную вязь и циферблат солнечных часов над стрельчатым центральным окном, и каменный навес в форме раковины над входом.

– Господи! – охнула Дорис. – Это вы здесь нас устроить хотите?

– Пригнись, – велел Бэзил. – Скоро узнаешь.

Прикрыв тряпкой радиатор машины, он открыл маленькую железную калитку и зашагал по выложенной плитняком дорожке – суровый, неумолимый, как судьба. Низкое зимнее небо, отбрасывая его тень впереди, накрыло ею входную дверь, покрашенную мистером Харкнессом в яблочно-зеленый цвет. Узловатые ветви глицинии, росшей у входа, тянули голые плети к окнам, скрывая их очертания.

Бэзил оглянулся напоследок, проверяя, не видны ли из дома его юные пассажиры, и потянулся к железному дверному колокольчику. Он услышал его мелодичное звяканье совсем неподалеку, и вскоре дверь отворила горничная в яблочно-зеленом платье с узорным фартучком и в накрахмаленном белом чепчике, похожем не то на голландский, не то на монашеский головной убор, что имело эффект, несомненно, комический. Фантастический сей персонаж повел Бэзила, то вверх, то вниз, держа путь в гостиную, где и оставил на довольно продолжительное время в одиночестве созерцать обстановку комнаты. Пол был покрыт тростниковыми циновками с вкраплениями кое-где балканских домотканых ковров. На стенах висели цветные литографии – изображения цветов и растений работы Торнтона (за исключением его шедевра – «Ночного эхиноцереуса»), вышивки и старинные карты. Из мебели самыми примечательными предметами были рояль и арфа. Остальное место занимали столики и стулья из плохо выделанного бука. Из открытого камина время от времени в комнату вплывали волны торфяного дыма, отчего у Бэзила слезились глаза. Гостиная была именно такой, какую Бэзил мог представить себе из объявления.