Читать «И побольше флагов» онлайн - страница 46

Каждое название ему нравилось и казалось подходящим, и, глядя на список, он в который раз за последние четыре месяца поражался тому, как может в такое время оставаться невостребованным человек его способностей.

Поневоле усомнишься в победе, думал он.

Барбара читала, сидя возле брата. Услышав тяжкий вздох, она коснулась ласковой сестринской рукой его волос. «Ужасный холод, – произнесла она. – Я думаю, может быть, стоит попробовать затемнить стекла оранжереи. Тогда мы смогли бы проводить там вечера».

Неожиданно раздался стук в дверь, и вошла закутанная женщина средних лет, в меховых рукавицах и с электрическим фонариком, послушно закамуфлированным оберточной бумагой. Нос женщины был красен, глаза слезились, она топала ногами, стряхивая снег с резиновых бот. Это была миссис Фремлин из Падубов. Выманить ее из дома в такое время и такую погоду могла только дурная весть.

– Я прямо к вам, – пояснила она самоочевидное. – Не стала ждать снаружи. Плохо дело. Конноли вернулись.

Дело было и вправду плохо. За несколько часов, что он провел в Мэлфри, Бэзил успел многое услышать о Конноли.

– О господи! – воскликнула Барбара. – Где они?

– Здесь, в прихожей.

Эвакуация шла в Мэлфри тем же порядком, как и в других частях страны, превратив за эти четыре месяца Барбару, одну из самых известных обитательниц округи, ныне отвечавшую за размещение эвакуированных, не только в вечную хлопотунью, но и в пугало для окрестных жителей. Завидев приближавшуюся машину Барбары, люди бросались в бегство по тайным тропам, через черный ход и скотный двор, в снег и метель, куда угодно, лишь бы избежать ее уговоров:

– Но вы ведь сможете принять еще одного. На этот раз это мальчик и очень воспитанный!

Дело в том, что направляемый городскими властями в деревню поток беженцев постоянно превышал количество недовольных, возвращающихся обратно в город. Из первых эвакуированных, тех, кто в первый день войны в угрюмом молчании сидел на деревенском пятачке, выдержали пребывание здесь совсем немногие. Одни вернулись сразу же, другие сделали это вынужденно, в ответ на слухи о безобразиях, учиненных их мужьями.

Одна эвакуированная, как выяснилось, оказалась мошенницей: она так впечатлилась пропагандой властей, что, будучи бездетной, но желая поскорее очутиться в безопасности, выкрала младенца из оставленной без присмотра коляски. Теперь эвакуированными в основном оказывались дети – сгрудившиеся на пятачке, они казались не такими угрюмыми и наглядно демонстрировали членам сельской общины, каково приходится обитателям других частей страны. Их терпели как неизбежное и временное зло. К некоторым из них их хозяева даже привязывались, но какие бы то ни было выводы и обобщения по молчаливому уговору не касались семейства Конноли.

Явились они, по-видимому, непосредственно как кара Господня без какого бы то ни было человеческого посредничества: фамилии этой в списках не значилось, документов у них тоже не было, как не было и ответственных за них. Их обнаружили прятавшимися под скамейками в поезде, когда вагон чистили в вечер прибытия первого потока. Детей извлекли из-под скамеек, они стояли на платформе, и никто не знал, кто они и откуда взялись. Так как оставить их на платформе было невозможно, Конноли включили в группу, отправлявшуюся на автобусе в Мэлфри. Внесенные в список, они обрели официальное существование, и с тех пор их судьба неразрывно сплелась с судьбой Мэлфри.