Читать «И побольше флагов» онлайн - страница 119

– Девушка нестрогих правил?

– Можно и так сказать, сэр.

– Вражеский агент, а?

– О нет, сэр. Взгляните на нее.

Начальник послал за Сюзи. После ее ухода он сказал:

– Нет, она не вражеский агент.

– Разумеется, нет, сэр. Легкомысленная кокетка. Болтушка. Состоит в интимной связи с полковником Пламом.

– Да. Вполне вас понял. Правильно сделали, что сказали.

– Что он хотел, когда вызвал и только глазел на меня?

– Мне кажется, я поспособствовал твоему продвижению по службе.

– О-о, как это мило!

– Я сейчас на новую квартиру переезжаю.

– Повезло, – сказала Сюзи.

– Я был бы рад, если бы ты зашла и дала мне советы насчет убранства квартиры. Я не слишком-то разбираюсь в такого рода вещах.

– О нет, – протянула Сюзи с интонацией, почерпнутой в кинематографе. – Что скажет полковник Плам?

– Полковник Плам ничего не скажет. Теперь ему до тебя не дотянуться.

– О-о…

На следующее утро Сюзи получила официальное уведомление, что она переводится в приемную начальника Особого отдела.

– Повезло, – сказал Бэзил.

Убранство его новой квартиры восхитило Сюзи. Ей понравилось все, кроме скульптуры Бранкузи. Последнюю они убрали с глаз долой в чулан.

В Брикстонской тюрьме мистеру Рэмполу был дарован ряд привилегий, обычным заключенным недоступных. В его камере были стол и вполне приемлемый стул. Он получил разрешение покупать на свои средства кое-что вдобавок к тюремному рациону. Он мог курить. Каждое утро ему доставляли «Таймс», и впервые в жизни он собрал у себя маленькую библиотеку. Время от времени к нему приходил мистер Бентли, принося бумаги на подпись. По всем статьям жизнь у него была легче, чем если бы она протекала в любой другой стране при подобных обстоятельствах.

Но мистер Рэмпол был недоволен. В соседней от него камере сидел вредный молодой человек, который, встречаясь с ним на утренней зарядке, приветствовал его словами: «Доброго здоровья, Мосли!» – а по ночам пытался передавать азбукой Морзе ободряющие сообщения. Кроме того, мистер Рэмпол скучал по своему клубу и своему дому в Хэмпстеде. Несмотря на множество привилегий, лето он встречал без энтузиазма.

В приветливой зеленой долине, где по упругой и влажной зелени луга тек ручей, а зеленая трава, спускаясь к самой воде, мешалась с водорослями, где дорога, виясь, бежала меж травянистых склонов и ветхих порушенных оград, а трава, мешаясь с мхом, ползла вверх по поваленным камням оград и расползалась вширь, покрывая неровную щебенку дороги и глубокие рытвины на ней; где развалины полицейского участка, построенного, чтобы контролировать дорогу, но пострадавшего в пожаре во время беспорядков, из белых стали сначала угольно-черными, а потом приняли тот же цвет, что и трава, и мох и водоросли; где из труб окрестных хижин тянет дымком от горящего торфа, и дым этот сливается с туманом, который поднимается от влажной, покрытой зеленой щетинкой земли, истоптанной копытами ослов и телят, свиней и лошадей, хранящей следы гусиных лап и босых ног ребятни – всего вперемешку; где невнятный ропот негодования, едва возникнув в хижинах и поднявшись вместе с дымом из труб, тут же тонет, поглощенный журчаньем ручья, топотом, перемещениями с места на место, мерным жеванием пасущейся на лугу скотины; где дымная пелена тумана никогда не рассеивается, а солнечный свет всегда приглушен, где вечер наступает не сразу, а приходит постепенно, в длинной череде различных степеней и оттенков темноты; куда священник добирается редко из-за плохой дороги и крутого подъема на обратном пути, а кроме священника, никто и не заглядывает, там стояла гостиница, некогда возлюбленная рыболовами. Окончив дневные труды, они засиживались здесь допоздна, сидели долгими летними вечерами за стаканчиком виски, попыхивая трубками – дублинская интеллигенция и отставные военные, приехавшие из Англии. Теперь ручей был заброшен, а немногие еще водившиеся в нем форели вылавливались коварно и безжалостно, без оглядки на сезонность и права владения. В гостинице больше никто не останавливался надолго – изредка переночует какая-нибудь парочка, путешествующая пешком, или заедет компания автомобилистов – поужинают, а потом, поколебавшись и посовещавшись друг с другом, с легким сожалением покидают гостиницу и продолжают путь.