Читать «Пионеры — герои» онлайн - страница 91

Арестованных выводили на берег Кубани, туда же фашистские солдаты согнали жителей со всей станицы.

Муся шёл среди арестованных, одной рукой придерживая мать, в другой он нёс скрипку.

Солдаты с криками и бранью расставляли приговорённых к расстрелу вдоль железной ограды перед глубоким рвом.

Офицер поднял руку для сигнала солдатам, но опускать её не торопился.

— Господин офицер… — Владимир Борисович шагнул вперёд к офицеру. — Пощадите сына, он… — пуля оборвала его просьбу.

Мать бросилась к отцу, но автоматная очередь настигла и её.

В этот момент на офицера двинулась маленькая фигурка Муси.

В руках он держал скрипку.

Срывающимся от волнения голосом, мальчик проговорил:

— Разрешите… мне… перед смертью… сыграть мою любимую…песню…

Офицер навёл на мальчика дуло пистолета.

Муся повторил просьбу.

Офицер с любопытством поглядел на мальчика и махнул солдатам, чтобы они опустили автоматы.

— Играй!.. Играй! Понравится — будешь жить!

Муся положил футляр на землю, не торопясь открыл его и достал свою маленькую скрипку. Он бережно прижал её к подбородку, смычок взвился и заскользил по струнам. Сначала неуверенно, но вот мелодия вырвалась и поплыла над Кубанью.

Муся прижал голову к скрипке. И вот с каждым новым взмахом смычка яснее возникала понятная всем с детства мелодия гимна коммунаров. Всё увереннее и громче звучало: «Вставай, проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов»…

Фашистский офицер оцепенел от ярости.

— Перестань! — орал он, потрясая перед скрипачом пистолетом.

Но Муся не обращал на него внимания, он торопился. Надо ещё успеть, ещё немного… Раздался выстрел, за ним второй…

Муся опустился на колени, всё ещё держа в руках скрипку и пытаясь доиграть оборванную мелодию песни.

Автоматная очередь подкосила ноги скрипача, и он упал. Смычок выскользнул из рук, и скрипка замолчала навсегда вместе с прерванной жизнью маленького героя. Но стоявшие перед фашистскими палачами люди подхватили песню, и она продолжала звучать над рекой, пока последний из певших не упал, пробитый пулей.

…В седьмом «Б» 21-й железнодорожной школы города Чарджоу шёл урок русского языка. Ребята готовились к диктанту. Достав из портфеля газету, учительница подошла к той парте, за которой сидела Рузя Гендлер.

— Сегодня мы напишем с вами необычный диктант. Это рассказ о героическом поступке усть-лабинского пионера Мусика Пинкензона.

Текст диктанта из статьи Елены Кононенко в газете «Правда».

Рузе показалось, что она ослышалась.

Мусик?

Пинкензон?

Неужели?

Вот уже два года, как её родители силились хоть что-то узнать о судьбе семьи Пинкензонов, эвакуированных из Бельцов в Усть-Лабинскую.

Переспрашивать учительницу она не решилась.

Внимательно прислушиваясь к тексту, Рузя записывала слово в слово. Но когда она услышала: «В последний раз Мусик взмахнул смычком. Раздался выстрел. Маленький окровавленный скрипач упал», — ручка выскользнула из её рук, и она громко заплакала.

— Что с тобой, Рузя? — спросила учительница. — Успокойся, нельзя же так…

Сдерживая рыдания, девочка произнесла: