Читать «Фиалковый венец. Повесть» онлайн - страница 2

Аргус тотчас бросился к Алексиду, но тот добродушно его оттолкнул:

- Лежать, Аргус! А уж если хочешь прыгать на человека, то прежде обуйся в сандалии. Ты меня всего исцарапал!

Теон вытащил из колодца полное ведро и перелил воду в большой глиняный кувшин. Оставшуюся воду он выплеснул на пса, и тот убежал за смоковницу - на его морде было обиженное выражение, словно он хотел сказать: «Ну ладно, царапать других нельзя, но самому-то почесаться можно?»

Алексид поднял кувшин и налил воды в сложенные ладони брата. Теон нагнулся, растер лицо, отфыркнулся и ощупью нашел полотенце. Он не любил затягивать умывание.

- Давай теперь я тебе полью, - сказал он.

Даже не заре воздух в маленьком дворике не был прохладным. Стены дома, окружавшие его со всех четырех сторон, сохранили тепло вчерашнего дня. От ледяной колодезной воды у Алексида прехватило дыхание. Но, промыв глаза, он решил показать брату пример и сказал, стуча зубами:

- Остальное, если хочешь, вылей мне на голову, - и от души пожелал, чтобы воды в кувшине оказалось поменьше.

- Нагнись ниже, - весело потребовал Теон. - Я ведь не такой высокий, как ты… пока.

Алексид нагнулся, словно собираясь метнуть диск. Их кувшина вырвалась зеленовато-белая водяная дуга, пахнущая замлей. Она разбилась о его кудрявые каштановые волосы, обдала плечи и сбежала по спине, так что заблестели все бугорки позвонков.

- У-ух! - вырвалось у него. - А-ах!

Вода, журча, стекла в канавку и по ней, под еще запертой дверью, - на улицу.

- Давай я зачерпну еще ведро, - предложил Теон.

Но Алексид уже убежал, размахивая полотенцем и отряхиваясь, словно мокрая собака.

Когда Алексид надел новенький белый хитон, украшенный зубчатой голубой каймой, он услышал, что наверху мать будит служанок. Во дворе Теон, присмирев, лил воду на руки отца, а Седой Парменон почтительно стоял рядом с хозяином, держа наготове чистый плащ, который тот наденет поверх хитона, перед тем как выйти из дому. Мать и старшая сестра Ника (ей было семнадцать лет) будут, конечно, умываться в гинекее. Вон Сира уже наливает воду в их кувшины.

Сиру Алексид недолюбливал, хотя смотреть на нее было приятно. «В доме, где подрастают мальчики, такие хорошенькие рабыни ни к чему», - не раз загадочно повторяла его мать. Сира важничала и называла себя приближенной госпожи, потому что носила за ней покупки. Фратта, вторая служанка, работала гораздо усерднее, но разве можно было показаться на улице в сопровождении этой косоглазой, неуклюжей, громогласной фракинянки? Да к тому же она говорила с таким варварским акцентом! Но Алексид любил ее, как и вся семья.

Теперь он отправился к ней:

- А когда завтрак, Фратта, милая?

- Да некогда мне с завтраками возиться! - Не повернув головы, она продолжала укладывать припасы в большую корзину. - Вон хлеб. А размочить его ты и сам сумеешь, а?

- Попробую. - С этими словами Алексид налил в чашу немного вина и обмакнул в него хлебную корку.

В кухню вошел Теон.

- Что в корзинке? - сразу спросил он.

- Увидишь, родненький, когда ее откроют.

Фратта огляделась, схватила несколько яиц и бросила их в корзину.