Читать «Лорел и Гарди: роман» онлайн - страница 3
Рэй Брэдбери
Однажды у неё это вышло особенно удачно. Почему-то она решила уточнить, где именно он гонял на роликах, когда чуть не сбил с ног Уильяма Филдза и попросил у того автограф. Филдз тогда подписал книгу, отдал её обратно и процедил: «Держи, стервец!»
— Давай съездим туда, — предложила она.
В десять вечера они вышли из машины напротив студии «Парамаунт», и он, указав на тротуар рядом с воротами, сказал:
— Вот здесь это и произошло.
Тут она обняла его, поцеловала и нежно спросила:
— А где ты сфотографировался с Марлен Дитрих?
Он перевёл её на другую сторону и остановился шагах в пятидесяти.
— Марлен стояла на этом самом месте, — сказал он, — в последних лучах солнца.
На этот раз поцелуй длился ещё дольше, а месяц уже выплыл из темноты, как из шляпы неумелого фокусника, и залил светом улицу перед опустевшим зданием. Её душа струилась к нему, будто из склонённой чаши, и он отпил, вернул чашу обратно и преисполнился радости.
— Ну, хорошо, — тихонько сказала она, — а где ты видел Фреда Астера в тысяча девятьсот тридцать пятом, Роналда Колмэна в тридцать седьмом и Джин Харлоу в тридцать шестом?
Они до полуночи объезжали эти места в разных концах Голливуда, подолгу стояли в темноте, она целовала его, и казалось, всё это будет длиться вечно.
Так прошёл первый год. В течение этого года они ежемесячно, а то и чаще, поднимались и спускались по той длинной лестнице, на полпути откупоривали бутылку шампанского и как-то раз сделали невероятное открытие.
— Наверно, всё дело в наших губах, — сказал он. — До встречи с тобой я и думать не думал, что у меня есть губы. У тебя самые волшебные губы на свете: из-за этого мне начинает казаться, что и в моих есть какая-то магия. Ты до меня целовалась с кем-нибудь по-настоящему?
— Никогда!
— Я тоже. В жизни не задумывался, какие бывают губы.
— Твои — чудо, — сказала она. — Не утомляй их разговорами, лучше поцелуй меня.
Впрочем, к концу первого года обнаружилось кое-что ещё. Он работал в рекламном агентстве и был привязан к одному месту. Она работала в бюро путешествий, и её ждали служебные поездки по всему миру. Раньше они об этом как-то не думали. Осознание пришло, как извержение Везувия; когда вулканическая пыль начала оседать, они внезапно поднялись среди ночи, переглянулись, и она еле слышно сказала:
— Прощай…
— Что? — переспросил он.
— Мне видится прощание, — сказала она.
Ему бросилось в глаза, что её лицо затуманила печаль, но не такая, как у экранного Стэна, а её собственная.
— Как у Хемингуэя в одном романе — ночью двое едут в машине и говорят: как нам хорошо было бы вместе, а сами знают, что всё кончено, — сказала она.
— Стэн, — проговорил он, — причём тут роман Хемингуэя? Это же не конец света. Ты меня никогда не покинешь.