Читать «Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923» онлайн - страница 40
Уильям Розенберг
Конкретная роль антибольшевистской мифологии зависела от политического окружения, которое, в свою очередь, задавалось принципиальным различием между победителями и побежденными, сложившимся после Первой мировой войны. Когда британская делегация на Парижской мирной конференции в конце марта 1919 года изменила свою позицию по отношению к Германии и начала призывать французов к большей умеренности, Ллойд Джордж обосновывал такой поворот заявлениями о том, что Германия (при новом левоцентристском правительстве преодолевавшая послевоенную анархию и осуществлявшая постепенную изоляцию более радикальных рабочих и солдатских Советов) должна стать оплотом против большевизма. «Величайшую опасность, — говорил Ллойд Джордж Клемансо и Вильсону, — представляет собой уже не Германия, а большевизм, покоривший Россию и теперь способный ко вторжению [в Европу]». По-прежнему подчеркивая ответственность Германии за войну и ту угрозу, которую эта страна несет Европе, Клемансо в достаточной мере разделял опасения Ллойд Джорджа для того, чтобы предложить создание «санитарного кордона» из новых государств, которые изолируют Германию с восточного направления и защитят всю Европу от большевистского вируса.
С точки зрения Франции большевистская опасность дополняла собой германскую опасность, а не заменяла ее, как считали англичане, и связь между двумя этими угрозами подкреплялась сходством между словами