Читать «Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923» онлайн - страница 181

Однажды я выехал из лагеря и наткнулся на маленькую курдскую деревню. Большинство ее жителей ушло с турками, но, проезжая по улице, я увидел трупы курдов — мужчин и двух женщин — со свежими ранами на головах и теле. Тут передо мной возникли двое армян-добровольцев из нашего лагеря, тащивших из дома добычу. Я остановил их и спросил, кто эти мертвые курды. «А, — сказали они, — это мы их только что убили». — «Зачем?» — спросил я. На их лицах проступило изумление. «Что за вопрос? Мы убиваем всех курдов на месте. Они наши враги, и мы их убиваем, потому что, если оставить их здесь, они нам навредят».

Таким образом, на практике различие между комбатантами и некомбатантами совершенно исчезло.

Одним из вождей армянских военизированных формирований был Мурад Хакобян (1874–1918), уроженец центральной османской провинции Сивас. При старом режиме Хакобян участвовал в демонстрациях против плохого обращения с армянами, но поскольку мирные протесты оказались тщетными, он создал свой отряд и перешел к партизанским действиям. Во время Первой мировой войны он чудом избежал неминуемой смерти и ушел со своими «фидаинами» на территорию, занятую русскими. Добравшись до Тбилиси, он привел в порядок свои силы и присоединился к русской армии, наступавшей на Эрзинджан и Сивас. По мере приближения к родным местам его отряды встречали все больше и больше разрушенных армянских сел и под Эрзинджаном уже без всякого стеснения убивали мирных жителей. С декабря 1917 по март 1918 года люди Хакобяна вымещали свою ярость на турках и курдах, проживавших между Сивасом и Эрзерумом. Эта резня почти не освещается в армянских источниках. Один из ее участников — юноша, осиротевший во время геноцида, но выживший, перебравшийся в зону русской оккупации и там в конце декабря 1917 года присоединившийся к частям Хакобяна, — признает в своих мемуарах, что убил много турок, желая отмстить им. Оксен Тегхцунян, армянский беженец, уцелевший в Ереване во время Гражданской войны в России, вспоминал:

Однажды один из моих сотрудников заявил, что бросает работу, чтобы вступить в армию — в любой отряд, сражающийся с турками. Это был очень симпатичный парень примерно моего возраста, но все его помыслы поглощала кипучая ненависть к туркам. Во время бегства из Вана он потерял родителей и всю свою семью и пылал жаждой мщения. «Я должен убить по два турка за каждого погибшего родственника, — говорил он. — Лишь тогда я успокоюсь и смогу работать».

Этот человек вступил в одну из военизированных частей, и автор больше ничего о нем не слышал.

Начало второй фазе армянского военизированного насилия положил Брестский мир (заключенный 3 марта 1918 года). Талаат-паша требовал для Османской империи провинции Ардаган, Батум и Карс и добился таких уступок. К тому моменту крайне нестабильная ситуация сложилась в Баку: разгоралось противостояние между партией азербайджанских националистов «Мусават» и «Дашнакцутюном», и большевистские силы в этом городе оказались между молотом и наковальней. После развала Кавказского фронта у Бакинского совета не осталось сил, на которые он мог бы полагаться. Глава Бакинской коммуны Степан Шаумян (1878–1918) отчаянно требовал от Ленина военного подкрепления и гуманитарной помощи, но его призывы остались без ответа. В итоге Бакинский совет был вынужден вступить в союз с «Дашнакцутюном», чтобы опереться на него в борьбе против наступавшей османо-азербайджанской армии и «пятой колонны» — азербайджанских националистов в самом Баку. Очевидно, такой шаг еще сильнее оттолкнул азербайджанскую общину Баку от большевиков. Встревоженные в том числе и возраставшей военной мощью армян, азербайджанцы поддались на провокацию большевиков и стали стрелять по их бойцам. В ходе последующих столкновений армянским военизированным формированиям была молчаливо предоставлена полная свобода действий при подавлении «восстания». В результате армянскими военизированными частями в самом Баку и его окрестностях было убито до 12 тысяч азербайджанцев.