Читать «Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923» онлайн - страница 179
Уильям Розенберг
Военизированное насилие на Кавказе
Вторым эпизодом массового насилия, происходившего в контексте Первой мировой войны, явилась деятельность военизированных формирований на Южном Кавказе после 1917 года. В традиционных исследованиях насилия этого периода оно увязывается с глубоко укоренившейся ненавистью между азербайджанцами и армянами, с жестокостью казаков или с крахом правопорядка в результате коллапса Российского государства. Однако в этой картине не хватает транснационального компонента, пришедшего из Османской империи. В конце концов многие уцелевшие армяне стали беженцами, жаждавшими мести, в этом отношении не слишком отличаясь от балканских турок. После революции, покончившей с императорской властью в России, и произошедшего год спустя поражения Османской империи в Первой мировой войне Южный Кавказ превратился в типичную зону дробления, где власть двух династических империй сменилась нарождавшимися националистическими силами, стремившимися одержать верх над соперниками. Одним из важных аспектов этого процесса являлась армяно-азербайджанская война, в ходе которой армянские политические партии вступили в союз с большевиками, а азербайджанские противостояли им, играя роль «белых». Итогом стало несколько эпизодов взаимной армяно-азербайджанской резни. Самыми знаменитыми из них были резня азербайджанцев в Баку в «черную пятницу» 31 марта 1918 года и резня армян в Шуше, столице Нагорного Карабаха, 22–26 марта 1920 года. Говоря более конкретно, этот период был отмечен крахом военной дисциплины и вертикали командования, распадом политического консенсуса в отношении законности власти и насилия, а также прекращением поставок продовольствия. В этих условиях такие армянские националистические партии, как «Дашнакцутюн», тоже объявили, что будут мстить за события, которые армяне называли «великим преступлением»
Первая фаза армянского мщения пришлась на период оккупации Восточной Анатолии русскими войсками. Вступив на чужую землю, многие русские офицеры и командующие прониклись сильными предубеждениями в отношении местного мусульманского населения. Армянские части, возглавлявшиеся русскими командирами, к тому моменту, вероятно, уже имели сильные предубеждения в отношении турок и курдов. Рассказы армянских беженцев о массовых убийствах вызывали в воображении русских военных эссенциалистские образы варварства, якобы от природы присущего курдам и туркам. На местное мусульманское население обрушились жестокие репрессии. Русская армия проводила «карательные экспедиции» против враждебных элементов в оккупированной зоне. С особым пылом подобные задания исполняли армянские военизированные части и казачьи отряды. Несмотря на то что официальная российская политика требовала сдерживания межэтнических трений, некоторые русские офицеры только усугубляли их, проводя в мусульманских поселениях политику выжженной земли. Например, генерал Ляхов
