Читать «О монополии Т. Д. Лысенко в биологии» онлайн - страница 362

Ульяновск, 2 апреля 1956

О монополии Лысенко.

Политическая биология. (5 глава). См. с. 145, с. 340.

Золотой век.

Посмеявшись над легендами о золотом веке, многие, называющие себя марксистами, приходят снова к представлению о золотом веке.

Человек доклассового общества был лучше, так как он не был испорчен собственническими пороками: «древо познания добра и зла» восстановлено на повышенном основании: вкусив от плода частной собственности, человек потерял первоначальную невинность и восстановит ее, ликвидировав частную собственность.

Материальное положение трудящихся непрерывно падает, и, очевидно, человек жил лучше всего, видимо, в каменном веке. Представления Маркса о постоянном обнищании трудящихся, справедливое для определенного отрезка времени (а будучи непрерывным, оно должно было привести либо к гибели, либо к революции), наши марксисты экстраполировали на бесконечность.

22 марта 1956

О монополии Лысенко. К гл. 5 (политической)

О политическом использовании ламаркизма

Хотя я сам склонен к ламаркизму и очень уважаю Ламарка, но должен признаться, что ламаркизм не менее, чем дарвинизм, пригоден для обоснования классового общества. «Благородные» подвергаются направленному воспитанию, они учатся верховой езде, фехтованию, читают изящную литературу, учатся искусству управления. Неудивительно, что в австрийской аристократии только через 14 поколений дворянство допускалось ко двору: 14 поколений направленного воспитания считалось необходимыми для того, чтобы наследственность (или природа, что по Лысенко почти одно и то же) оказалась достойной для придворной жизни. Еще строже было, кажется, в испанской аристократии и, наконец, еще строже, насколько мне известно, в феодальной Индии, где доступ в высшие касты был совершенно закрыт. И это вполне понятно: цивилизация Индии гораздо древнее европейской, и в течение тысячелетнего направленного воспитания благородные касты настолько далеко ушли от низменных, что и нечего пытаться пробовать, чтобы низшие могли догнать высших. В свете гениальных представлений Лысенко о том, что даже химические элементы меняются, и что свет также есть пища (а пища влияет на наследственность…), становятся понятными и странные только для вейсманистов-морганистов, понятия, что тень неприкасаемого, упавшая на брамина, оскверняет брамина. Как известно, мичуринское учение не преподается в индийских университетах, тогда становится понятным, что вейсманистские современные руководители стали настолько игнорировать влияние среды, что даже допустили неприкасаемых в правительство. Я не знаю историю Индии, но если известно имя законодателя, установившего кастовое устройство, то я рекомендую золотую медаль его имени присудить Лысенко.

К пятой (политической) главе «О монополии Лысенко в биологии».

Обвинительный акт — часто политический — составлен против менделизма-морганизма, между тем как все обвинения в поддержке расизма и прочего, с гораздо большей силой относятся непосредственно к дарвинизму: плохое отличие модификаций от наследственных изменений. Дарвинизм принимает в общем большую скорость эволюционных изменений, и потому мнение Маркса по отношению к дарвинизму менее убедительно, чем по отношению к современному менделистическому неодарвинизму. Считается же, что в общем дарвинизм хорош, но имеет некоторые недостатки, легко устранимые без затрагивания основ. Само название книги «Происхождение видов» путем естественного отбора или сохранения избранных пород в борьбе за жизнь показывает, что Дарвин считал в своем учении наиболее важным, ламарковские же факторы он допускал без особенного восторга.