Читать «Старопланинские легенды» онлайн - страница 8

Он бродил целый день. Спускался в глубокие ущелья, ходил под пологом старых буков и старых дубов, словно под церковными сводами, видел в опавшей листве либо черные зерна ядовитых трав, либо красные шапки каких-то странных грибов. В одном месте встретил волка, в другом — отчетливо отпечатанный след медведя, в третьем на него посыпались мелкие сучья, и он, подняв голову, увидел свирепые круглые глаза дикой кошки. Стефан ни разу не снял ружья с плеча. Взбирался он на высокий гребень горы, где ветер кудрявит траву полян, а кругом — синее небо да белые облака. Отсюда Стефану было видно далеко: он принимался высматривать серну. Но серны нигде не было.

Он не отчаивался, искал дальше. Раз набрел на овчаров, стал расспрашивать их насчет серны; но они при виде его ружья и сдвинутых бровей молча пожимали плечами. На него кинулись собаки, но никто даже не защитил его от них. Попадались Стефану и цыгане-дровосеки, веселые, загорелые до блеска, украшенные цветами.

— Где серна?

Те глядят на него, как на медведя, меряют глазами его высокую фигуру, меряют длинное ружье. И молчат. А тронутся дальше — загалдят по-своему.

У охотника всегда остается какая-нибудь надежда и какой-нибудь непроверенный уголок. Стефан ходил до сумерек — вернулся на мельницу, только когда не стало видно ни зги. На другой день он опять бродил по горам и опять вернулся ни с чем. На третий — тоже. А когда, усталый и злой, спускался вниз между камней, кто-то его позвал. На скале перед ним сидел козопас Калистрат, вил из козьей шерсти веревки.

— Э-эй, Стефа-а-ан! — крикнул он басом. — Не трогай серну! Грех! Оставь божью тварь; бегай за девками, девка-ми!

И засмеялся так, что овраг загудел.

Что знал козопас Калистрат, то знало все село. Вечером женщины собрались почесать языки. В горах полыхал пожар. Не было ни дыма, ни языков пламени — только ломаная линия огня, будто драгоценное ожерелье на груди царевны. Рощи шумели, летучие мыши бесшумно носились под стрехами. Окруженная женщинами и девушками, Муца Стоеничина говорила:

— Бы подумайте, милые! Негодник этот, Цонов сын, все серну ищет. Убить ее хочет. Убей его господь! Ну, что ему эта божья тварь далась? Не бодается, не кусается, ни зла никакого не делает… Да где ходит-то, где является-то? Все около Монастырища. Там прежде монастырь Пресвятой богородицы был, да как турки пришли, монахи решили укрыть от них крест честной. В одном месте укроют, а на другой день все им боязно, как бы не нашли: возьмут еще куда перенесут. А повсюду, где честной крест стоял, герань расцветает… Оттого столько герани там!

Наступило молчание. Видно, Муца решила дух перевести либо посмотреть, как ее слова подействовали. Потом продолжала:

— Там место свято. Тетушка Гана, царство ей небесное, сколько раз, бывало, говорила: пошли они однажды туда герань рвать, а там женщина с ребенком на руках…

Муца понизила голос и что-то прошептала. Женщины ахнули.

— Да, да! — прибавила она. — Сама пресвятая богородица. И кому в виде женщины является, а кому — в виде серны…