Читать «Расцвет и упадок Османской империи. На родине Сулеймана Великолепного» онлайн - страница 37

Никаких признаков появления Баязида не было еще шестнадцать дней. Но вот он внезапно, с привычной для него быстротой передвижения, появился под стенами города там, где дважды до этого уже одерживал победы, – с армией, как сообщали Сигизмунду, состоявшей примерно из двухсот тысяч человек. Сигизмунд знал своего врага, знал, что с турецкой армией – прекрасно обученной, со строгой дисциплиной и более подвижной, чем армия крестоносцев, – нельзя шутить. Он настаивал на необходимости иметь тщательно согласованный план действий. Предварительная разведка была проведена опытным французским рыцарем де Курси, который наткнулся на подразделение турецкого авангарда в горном ущелье и нанес ему поражение, набросившись на врага с криками: «Дева Мария на стороне де Курси!». Этот успех вызвал всего лишь зависть других французских рыцарей, которые обвинили его в тщеславии. Сигизмунд пытался внушить им, что необходимо сохранять оборонительные порядки, дать пешим солдатам – венграм и валахам – возможность сдержать первую атаку, в то время как кавалерия и наемники рыцарей образуют вторую линию – или для атаки, или для обороны. Это предложение привело французских шевалье в ярость, они посчитали, что венгерский король пытается присвоить себе «славу дня и честь». Первая битва должна была быть их битвой.

Граф д’Элго при поддержке других отказался подчиниться Сигизмунду и крикнул своему знаменосцу: «Знамя вперед, во имя Господа Бога и Святого Георгия, ибо они увидят сегодня, какой я славный рыцарь». И «под знаменем Божьей Матери» они бездумно ринулись в битву, уверенные в том, что разобьют презренных нечестивцев. «Рыцари Франции, – пишет Фруассар, – были великолепно вооружены… Но… когда они двинулись вперед на турок, их было не более семисот человек. Подумайте о безрассудстве и о печали, заключенной в нем! Если бы они только подождали короля Венгрии, у которого было по меньшей мере шестнадцать тысяч человек, они могли бы совершить великие подвиги, но гордыня стала причиной их гибели».

Начав атаку от подножия холма, крестоносцы застали врасплох и перебили сторожевую охрану Баязида. Рассеяв его кавалерию, они спешились и продолжили атаку в пешем строю против его пехоты, замедлив шаг, когда они проходили частокол, защищавший позиции пехоты, и вновь ускорив атаку, которая разметала и эти войска. Мечи рыцарей были обагрены кровью. День, как они убежденно верили, был за ними. И тогда, достигнув вершины холма, крестоносцы вышли на главные силы султана численностью в шестьдесят тысяч человек, основательно усиленные сербами, которые стояли в боевых порядках, готовые к бою, на противоположном склоне холма. Верный своей обычной тактике, с которой Сигизмунд был знаком, Баязид поставил в первые ряды сражающихся своих необученных новобранцев, которых было не жалко потерять, но силы противника при этом истощались. Затем «всадники Баязида, его пехота и колесницы двинулись на них в боевом построении, похожем на полумесяц».