Читать «Понтийское царство» онлайн - страница 15

Совсем недавно Б. Макгинг и П. Паничек вновь вернулись к проблеме происхождения Митридатидов. Как и их предшественники, они склонны полагать, что возведение родословной понтийских царей к одному из семи персов и Ахеменидам есть проявление царской пропаганды Митридата VI Евпатора и потому, дескать, не может быть воспринято со всей серьезностью. Исследователи допускают, что во главе генеалогии должен стоять Митридат I, который одновременно являлся правителем Киоса и наместником Ликаонии и Каппадокии. Ему наследовал Ариобарзан, сатрап Фригии, который после смерти Митридата I Киосского незадолго до 362 г. принял власть в Киосе. После его казни в 362 г. во главе династии встал другой Ариобарзан, который мог быть сыном одноименного сатрапа. Он правил до 337 г., а сменил его брат Митридат II Киосский, другой сын сатрапа. После смерти Митридата II в 302 г. ему наследовал его сын Митридат III Киосский, который при содействии Деметрия бежал от преследований Антигона в Каппадокию и Пафлагонию, где и основал Понтийское царство, став, таким образом, первым его правителем, вошедшим в историю под именем Митридата I Ктиста.

Паничек отмечает, что легенда о происхождении понтийских и каппадокийских царей от семи персов восходит ко времени персидских сатрапов, а в"IV в. ее использовали Митридатиды для укрепления своего могущества в Киосе и при основании царства в Каппадокии. Что до Ариаратидов, то их вариант легенды делает эту династию наследницей местных каппадокийских правителей, а не Ахеменидов. Искать конкретного представителя, ставшего основателем рода понтийских и каппадокийских правителей, по мнению исследователя, нецелесообразно, поскольку эти легенды призваны оправдать правление Митридатидов и Ариаратидов в Каппадокии и потому наиболее широко использовались Митридатом Евпатором для обоснования экспансии в Малой Азии.

Итак, на сегодняшний день родословная понтийских царей выглядит следующим образом:

Из вышеизложенных точек зрения так и осталось неясным, кто из семи персидских магов мог быть предком царей Понта, каким образом они оказались потомками персидских царей Дария I и Кира Великого, почему античные писатели называют среди их предков сатрапа Артабаза. Нет единства и в том, кого считать единственным создателем Понтийского царства и династии. В связи с этим встает вопрос, в чем заключались причины введения в Понте в III-II вв. эры, которая вела отсчет годов с 337/336 г., а впоследствии замены ее новой вифино-понтийской эрой, начинавшейся осенью 297 г.

Ответы на поставленные вопросы во многом зависят от того, каковы были истинные мотивы введения в Понте эры, начинавшейся с 337/336 г. до н. э.

В херсонесском договоре с Фарнаком I, который традиционно датируется 179 г. до н. э., когда в Малой Азии закончилась война Пергама, Каппадокии и Вифинии с Понтом, говорится: "Клятва сия совершена в 157 году, месяца Даисия, как считает царь Фарнак" (ИАК. 1912. 45. С. 23-25 = IosPE I². 402 = SEG. XXX. 962). Р. Х. Лепер допускал, что начало эры Фарнака может падать либо на октябрь 326 г., если договор был заключен не позднее мая 169 г., когда умер Фарнак, либо на октябрь 313 г., если он вступил в силу не позднее мая 156 г., когда на престоле находился уже другой царь. В конечном итоге Лепер датировал договор маем 179 г. по македонскому календарю, принятому в Понтийском царстве. Это дало ему возможность определить первый год эры Фарнака как октябрь 336 г. Датировка означенного договора 179 г. до н. э. принята большинством исследователей. Причину отсчета годов с 336 г. Лепер видел в том, что по Диодору в этом году Митридат II Киосский сменил у власти в Киосе Ариобарзана (см. выше). Данное положение было поддержано М. И. Ростовцевым, X. Ормеродом и Э. Ольсхаузеном, которые также принимали за начало эры Фарнака год воцарения на престоле в Киосе Митридата, которого считали Ктистом.