Читать «Шарипов А.М. - Русский мыслитель Иван Александрович Ильин - 2008» онлайн - страница 79

И.А. Ильин указывает, что пролетаризация населения это не спонтанная ошибка революции, а доктриальная установка, напоминает уничтожение сословий помещиков, фабрикантов и купцов, домовладельцев. Следующими должны стать крестьяне^{. Экспроприация, предупреждает Ильин, приведёт не только к «основательному обнищанию лишённого собственности культурного слоя», но как следствие, ко «всеобщему культурному опрощению и деградации».}

Право признавалось «буржуазным» и заменялось понятием революционной целесообразности. Русское правосознание разлагается до глубины, подрываются его основы — «религиозность, чувство собственного достоинства, честь, совесть и вера в добро, в людях взращивается вкус к “блату” и безразличие к доброму имени»^.

Принципиальное значение в революционных преобразованиях имело и то, что «новый человек должен быть без предубеждений: свободным от религиозных, моральных, патриотических и национальных “предрассудков”»^.

Революция вводила совершенно новую мораль в отношениях полов, ибо «коммунизм в корне враждебно, с ненавистью относится к буржуазному браку, семье и семейному воспитанию детей»^{. В советской России в результате сексуальной революции было уничтожено понимание святости и социального значения института семьи. Первая в мире женщина-министр А.М. Коллонтай проповедовала женскую свободу от «семейного порабощения», миллионными тиражами печатались статьи и брошюры о свободе сексуальных отношений.}

«Коммунизм можно назвать своего рода “безбожной религией”»^{, не терпящей иных мировоззрений, и потому в стране идёт бескомпромиссная борьба с «религиозными предрассудками»: «С 1918 г. идёт преследование, выкорчёвывание христианской, как, впрочем, и всякой другой, веры в Советском государстве». Революционеры «прекрасно понимают, что, оставив в покое верующих и Церковь, они тут же снимут печать с единого источника духа, тогда разольётся по всей стране и в народе поток духовного воскрешения и обновления, который, рано ли, поздно ли, но сметёт всю систему в бездну вечного проклятия». Поэтому гонения не прекращаются, но за одним этапом следует другой. Так за этапом красного террора периода гражданской войны, последовали гонения 1921—1922 гг., когда под видом борьбы с голодом, происходила «повсеместная конфискация церковной утвари и церковных ценностей». «Все понимали, что дело не в голоде, а в фондах коммунистической мировой пропаганды», но тысячи священников и мирян были расстреляны и отправлены в концлагеря за сопротивление изъятию церковных ценностей. Мыслитель считал, что «с 1922 года и началась эта кропотливая, далеко идущая, разрушительная работа, направленная на подрыв веры и церкви и на окончательную их ликвидацию».}