Читать «Шарипов А.М. - Русский мыслитель Иван Александрович Ильин - 2008» онлайн - страница 22

Последние месяцы второго года научной командировки Ильин проводит в Париже^{. Когда время командировки подходило к концу, Иван Александрович понял, что «диссертация требует ещё трёх месяцев заграницы», но, понимая, что «Министерство мне наверное откажет в продолжении командировки на 1/2 года», он решает «сделать заём у друзей» и провести январь — март 1912 г. в Берлине. Доработав по теме за свой счёт, Иван Александрович с супругой возвращаются в Россию, предварительно совершив новый вояж по Европе. 24 марта они покидают Берлин и едут в Рим, останавливаясь по дороге в Бамберге (куда заезжают «ради собора»), Нюрнберге, Болонье. После Рима посещают Флоренцию, Неаполь, Вену и возвращаются в Россию.}

Глава 6.

Познать человека

Летом 1912 г. вернувшиеся в Москву Ильины подбирают квартиру. В итоге они поселяются во втором доме по Крестовоздвиженскому переулку, в квартире № 36^{. «Профессорские года — квартира в Крестовоздвиженском переулке, IV этаж - балкон — пол-Москвы — и вид на этот купол. 10 лет зрелой жизни 1912—1922 (до изгнания). Здесь я задумал мою книгу о Монархии. Символ — Кремль Московский}

— Дворец — купол венчающий — превосходное по стилю и вкусу сооружение — миросозерцание... Сколько вокруг этого дворца гулялось, Александровский сад — кремлёвские стены

— детство - все ворота — купол этот!.. И мимо него же меня увозили в тюрьму на Лубянку... Потом...»^.

Иван Александрович продолжает научную и педагогическую деятельность. Прежде всего, его интересует верный подход к познанию истины. «То, о чём я читаю (лекции), постоянно волнует меня. Слушаю, как в душе растут травы и деревья и всё крепнет и сбрасывает свою субъективистич-ность — она Сама: Очевидность духовных обстояний. Пределы моих интересов за это время: Студия Станиславского и Психиатрическая клиника»^{. Он вновь возвращается к сотрудничеству со Станиславским для преодоления стены между субъектом и объектом познания. «Я был у Станиславского в среду 17 октября, обедал и просидел весь вечер. Впечатление такое, что этот гениальный человек гораздо нужнее мне и гораздо больше даёт мне, чем я ему. Или точнее: то, что у меня есть — или уже имеется у него, или ему субъективно не нужно; а то, что ему нужно практически и по его самочувствию — сотворчество в феноменологическом изучении аффективной жизни, — на это у меня не хватит времени; отчасти не хватит и доброй воли, ибо калеча непосредственность моего мышления феноменологической работой над мыслью, я испытываю острую потребность не калечить моего чувствования, сумасшедше-углубленного культурою “произвольного чувствования”». Знакомство с Гуссерлем и феноменологией дало Ильину новый опыт научного познания и теперь он соединяет этот опыт с прежним увлечением системой Станиславского. Всё это помогает учёному укрепиться в духовном постижении основ личности, способной погружаться в Предмет как родовое духовное понятие. И.А. Ильину и как правоведу не обойти проблему личности и личностного сознания. Феноменологические изыскания учёного помогают ему глубже понять и само право, а также правосознание, как явление личного духа.}