Читать «Взлет и падение Лысенко» онлайн - страница 6

Сторонники идеи наследования благоприобретенных изменений под влиянием упражнений и среды (т. н. ламаркисты, или неоламаркисты) группировались вокруг Биологического института им. К. А. Тимирязева.

Противники этой идеи, биологи и генетики классического направления — И. Агол, С. Г. Левит, Ю. А. Филипченко, А. С. Серебровский, М. М. Завадовский и др., были учеными-марксистами и объединялись вокруг секции естествознания Коммунистической Академии. Противоположная им группа ламаркистов была весьма малочисленной.

Каждая из сторон старалась объявить свою точку зрения единственно соответствующей марксизму и диалектическому материализму. Основным доводом генетиков в пользу материалистичности их концепций был фактический материал тогдашней, в основном зарубежной, генетики, в активе же ламаркистов, наряду с менее обширным и весьма спорным фактическим материалом, был тезис о том, что Ф. Энгельс в своей известной чисто теоретической работе «О роли труда в процессе превращения обезьяны в человека» стоял на позициях наследования благоприобретенных под влиянием пищи и упражнений признаков, то есть на позициях ламаркизма. Следует заметить, что Ф. Энгельс не подкреплял своих предположений какими-либо строго проверенными фактами. Нельзя не учитывать и того, что работа Ф. Энгельса относилась к периоду, когда генетика как наука о законах наследственности еще не существовала и ламаркизм еще не был экспериментально опровергнут.

В действительности стремление использовать диалектический материализм для чисто идеологической оценки того или иного способа решения естественнонаучной проблемы о механизмах наследственности ни в эти годы, ни в последующий период не было правомочным, так как действительное решение проблемы, как показал исторический опыт, зависело исключительно от экспериментальных исследований, и результаты этих исследований далеко не подтвердили философских прогнозов.

Генетики в этом отношении выгодно отличались от ламаркистов, и их полемическая аргументация была теоретически более обоснованной и лучше аргументирована фактами. Однако в 1931–1932 годах многие генетики классического направления были причислены в области философии к так называемому «меньшевиствующему идеализму» — течению, которое осудил и окрестил этим нелепым термином И. В. Сталин. Большинство генетиков вывели из состава Комакадемни, но репрессивные меры еще не были в моде, и в гражданском отношении пострадали лишь немногие. Был выслан из Москвы, например, Сергей Сергеевич Четвериков — создатель школы советской экспериментальной генетики и основатель так называемой популяционной генетики. Учениками С. С. Четверикова являются многие известные советские генетики — В. Л. Астауров, В. В. Сахаров, Д. Д. Ромашев, Н. В. Тимофеев-Ресовский, П. Ф. Рокицкий, Н. П. Дубинин и другие. Будучи выслан в Свердловск, а затем во Владимир, С. С. Четвериков не мог в течение многих лет продолжать свои исследования. (Нелишне указать, что работы С. С. Четверикова не потеряли своего значения и до настоящего времени. В 1961 году в США был опубликован полный перевод одной из основных работ С. С. Четверикова «Некоторые аспекты эволюционного процесса с точки зрения современной генетики», впервые появившейся в «Журнале экспериментальной биологии» еще в 1926 году. В предисловии к переводу известный американский генетик М. Лернер писал, в частности, что, хотя С. С. Четвериков умер в безвестности, лучшим монументом в его память стало широкое признание популяционной генетики, возникшей под влиянием его исследований и привлекающей ныне сотни ученых).