Читать «Взлет и падение Лысенко» онлайн - страница 247

39

Советский генетик И. А. Раппопорт, известный своими классическими работами по так называемым мутагенным веществам, оказался в связи с речью В. Молотова в трудном положении. На заседании партбюро от него потребовали публичного отказа от хромосомной теории наследственности н классической генетики. И. А. Раппопорт пытался доказывать практическую ценность классической генетики. В опровержение его доводов ему было указано на цитированную выше речь В.М.Молотова. «Почему вы считаете, что В. М. Молотов разбирается в генетике лучше меня», — ответил И. А. Раппопорт. Этот ответ и послужил поводом для исключения Раппопорта из членов партии и увольнения его с работы. В последующем этому крупному ученому, доктору биологических наук пришлось несколько лет работать лаборантом в геологическом институте.

40

Проф. М. Е. Лобашева и других его коллег из Ленинградского университета хотели в последующем исключить из партии. На партсобрании биологического факультета этого требовал И. Презент. Сохранившаяся стенограмма собрания рассказывает об интересном диалоге. Одни из членов партии прервал Презента, доказывавшего, что морганисты университета потворствуют фашизму. «Как же так, — не выдержал один из слушателей, — ко ведь товарищи, о которых вы говорите, почти всю войну с оружием в руках воевали с фашистами, они были удостоены военных наград». «Это не аргумент, — ответил Презент, — они боролись с фашизмом чисто эмпирически». Следует отметить, между прочим, что как сам Презент, так и многие из его друзей избегали во время войны именно этой эмпирической борьбы с фашизмом.

41

Акад. И. Шмальгаузен, без всяких оснований причисленный в тот период к лидерам менделистов-морганистов, является крупным специалистом в области эволюционной морфологии животных, учеником выдающегося ученого-эволюциониста академика Северцева. Шмальгаузен был подвергнут особенно сильной травле как на сессии ВАСХНИЛ, так и после нее. о том, насколько сильным был запрет, наложенный на его фамилию, говорит эпизод, невольным свидетелем которого я был в 949 г., когда мне пришлось выполнять небольшую договорную работу в издательстве «Советская наука». Оно переиздавало тогда «Определитель высших растений» Талиева, выходивший под редакцией известного ботаника проф. С. С. Станкова Старший редактор О. Г. Гольцман потребовал от Станкова исключения из текста многократно упоминавшуюся фамилию Шмальгаузена, невзирая на объяснения о том, что речь идет о другом, умершем еще до революции, известном русском ботанике Иване Шмальгаузене, отце того Шмальгаузена, который был ошельмован лысенковцами.