Читать «Рукопожатия границ» онлайн - страница 141

Слушали все внимательно. Тесный кружок склонившихся голов сомкнулся вокруг заместителя командира заставы. Свет низкого, заходящего солнца серебрил его волосы, стелил сверкающую скатерть на столик у окна и зажигал искры на эбонитовой трубке полевого телефона. За стеной дятел настойчивым стуком раскалывал тишину. Стояла июльская жара, в воздухе пахло лесом.

Войтек Влодарский, худенький молодой паренек в выгоревшем мундире с одной «палкой» на рукаве, подперев голову руками, смотрел в лицо хорунжему. Он знал этот рассказ. Знал, что Гусятников сбросил сапоги и бежал по снегу босиком, чтобы догнать нарушителя границы, насмерть сразиться с ним… Войтек читал рассказ уже два раза. И, несмотря на это, он не мог сдержать волнения. Хорошо написал этот рассказ советский писатель, правдиво! А кроме того, рассказ еще и о «товарищах по профессии», о русских пограничниках. Жалко только, что у Гусятникова тогда не оказалось хорошей собаки, с ней было бы легче…

В стенной газете подвигу Гусятникова посвящалась заметка, всего пять строк.

Хорунжий перевернул страницу и, незаметно повышая голос, заканчивал чтение:

— «12 декабря товарищ Гусятников Г. М., пулеметчик и член ВКП(б), при условии мороза и без наличия сапог, задержал нарушителя госграницы».

От редакции:

«По таким, как товарищ Гусятников, надо держать равнение!»

Хорунжий передохнул и продолжал:

— «Пораженные протокольной плотностью „описания“, мы спросили редактора:

— И это все?

— В основном все, — подтвердил редактор спокойно.

— Решительно все?

И вдруг собеседник наш заметно смутился.

— Верно, — сказал он, замявшись, — есть факт. Километры не проставлены.

Намочив чернильный карандаш, он вывел твердыми печатными буквами:

„А всего пройдено 36“.

— Так будет верно, — сказал он, успокоившись…»

Когда хорунжий кончил читать, несколько минут все молчали.

— Настоящий был этот парень, Гусятников, — вздохнул Пилярчык и покрутил коротко остриженной головой.

Пилярчык бледный, незагорелый. Он недавно из госпиталя, где лежал после ранения в плечо, полученного в перестрелке.

Капрал Драбик повернулся в сторону Пилярчыка:

— Правдивый рассказ. Жаль, что о нас до сих пор ничего не написано.

— Не было, так будет. Ведь о советских пограничниках уже написано, и немало…

— Потому, что боевой путь у них длиннее. Почти от самой революции…

— Напишут и о нас.

— Да разве есть у нас о чем писать? — задумчиво прервал собеседников молчавший до сих пор Войтек Влодарский.

Он все еще сидел у окна и гладил рукой короткие льняные волосы. У Войтека было темное, опаленное солнцем лицо, только белки глаз и светлые брови выделялись на нем.

Многие не согласились с Влодарским:

— Как это не о чем? А о солдате Врубеле?

— А о нашем Пилярчыке? Как его тот тип ранил, а он не отступился от него и захватил.

— Что обо мне говорить, — махнул рукой Пилярчык. — Любой поступил бы так же…

— Вот именно: любой. — Капрал Драбик стукнул кулаком о колено. — И о каждом можно писать. Хотя бы о тебе, Войтек! Или ты считаешь, что о тебе не стоит писать? Как ты со своим Боксом несешь службу на границе, можно повесть написать.