Читать «Трудные годы советской биологии» онлайн - страница 49

Трудно сказать, почему эта информация не сработала. Во всяком случае мы остались на свободе, а для меня это было связано с необходимостью позаботиться о трудоустройстве. После закрытия отдела в ВИЭМ Президиум АМН СССР все же предоставил Д. Н. Насонову, как действительному члену АМН, три штатных единицы, но о зачислении меня на одну из них не могло быть и речи из-за категорического отказа управления кадрами АМН СССР. Скоро стало ясно, что получить работу мне далеко не просто, и потому свои поиски я не ограничивал Ленинградом, однако из этого также ничего не выходило. Вместе с тем вопрос о трудоустройстве связан был не только с решением финансовой проблемы.

После нескольких месяцев безработицы меня вызвали в районный отдел милиции, где состоялся такой разговор с каким-то начальником:

«Где Вы работаете?»

— «В настоящее время на работе не состою».

— «Сколько времени Вы не работаете?»

— «С 1 сентября».

— «Тогда мы вынуждены будем ликвидировать Вам ленинградскую прописку, как живущему на нетрудовые доходы».

— «Я живу на трудовые доходы своей жены, она работает ассистентом в 1-ом Медицинском институте».

— «Это дела не меняет».

— «Скажите, а если бы я работал, а моя жена была бы без работы, Вы бы ее выслали из Ленинграда?»

— «Так она бы числилась домохозяйкой».

— «Так вот числите меня домохозяином, ведь у нас по Конституции мужчины и женщины пользуются равными правами».

На этом разговор и кончился. Я рад был, что мне удалось отстоять свое право жить в Ленинграде, не апеллируя к медали «За оборону Ленинграда», но уверенности, что подобный разговор не повторится, у меня не было.

«Трудовые доходы» моей супруги не могли покрыть расходов на содержание нашего семейства, и я вынужден был искать хотя бы какой-нибудь заработок. В то время затевалось издание Толкового словаря по биологии, и мне удалось пристроиться к писанию разделов гистологии и физиологии животных, не фигурируя в качестве автора. Словарь так и не появился на свет, но из аванса мне перепала некоторая сумма.

Далее потекли месяцы упорной, но бесплодной борьбы за место в каком-нибудь биологическом или медицинском учреждении, но каждый раз при ближайшем рассмотрении моего дела я получал под тем или иным предлогом отказ, несмотря на то, что секретарь горкома по науке Е. Д. Антошкина звонила в данное учреждение и сообщала, что горком никаких возражений против приема меня на работу не имеет. Наконец, Д. Н. Насонов весной 1951 г. добился от Президиума АН СССР организации в Зоологическом институте лаборатории физиологии клетки и получил несколько штатных единиц. В числе их было место старшего научного сотрудника, и Насонов предложил его мне. 22 марта я подал документы на конкурс, но для того, чтобы дирекция ЗИНа решилась взять на работу такую одиозную фигуру, как я, ей требовались заверения вышестоящих инстанций в том, что с их стороны не последует каких-либо возражений. Еще до подачи моих документов Насонов был у Антошкиной. Она ему сказала и попросила передать дирекции, что горком препятствовать моей работе в ЗИНе не будет. Этого оказалось мало, и замдиректора ЗИНа Б. Е. Быховский (мой однокашник по университету) сообщил мне, что необходимо подобные гарантии получить от Отделения биологических наук и Президиума АН СССР. Чтобы добыть их, я 20 апреля 1951 г. отправился в Москву, сознавая, что задача будет не из легких.