Читать «Синагога и улица» онлайн - страница 85

В комнату тихо проскользнула жена слесаря Злата. Реб Йоэл заметил вошедшую только тогда, когда она остановилась напротив него с тускло горевшими на ее измученном лице большими черными печальными глазами.

«У меня сегодня женский день», — подумал аскет и посмотрел на женщину свинцовым взглядом.

— У меня больше нет сил выносить моего старика, — подняла обе руки вверх Злата и сразу же бессильно уронила их, словно показывая, насколько она измоталась.

Мало того, что, когда наступает месяц элул, ее Хизкия становится еще большим святошей и совсем сумасшедшим. К этому она уже привыкла за время совместной жизни. Но она думала, что после неприятностей с Иткой ее старик больше ни слова не скажет против брака Серл с медником. Ребе тоже ее заверял, что теперь-то муж уже согласится. Так вот, муж ее действительно раскаялся в своем прежнем отношении к замужеству Серл, но вот что он сказал: «Серл может выходить замуж за кого хочет, даже за этого медника Йехиэла-Михла Генеса, но я на ее свадьбу не приду!» Так что же будет?

— Значит, свадьба состоится без него. Это разрешается, — ответил реб Йоэл и сразу же спохватился. Что он здесь говорит? Свадьба без отца? Похоже, что его постоянное «это разрешается» привело его к такому же абсурду, к которому слесаря привело «это запрещено». Злата тоже смотрела на аскета с растерянностью и подозрением: не шутит ли он? Тогда реб Йоэл принялся успокаивать ее, что, судя по тому, что говорят люди, свадьба ее дочери Серл должна состояться только зимой, а до тех пор реб Хизкия смягчится. Ведь она сама говорит, что в канун Дней трепета он становится особенно фанатичен и пытается выразить свое покаяние самым диким образом.

Злата выскользнула из комнаты так же тихо, как и вошла, а реб Йоэл остался наедине с еще увеличившейся горечью. Он отказался от должности раввина в Заскевичах для того, чтобы не нести ответственность перед обществом и чтобы не вмешиваться в чужие дела. Он стал аскетом, но тем не менее вынужден был влезть и в историю обивщика и его жены, и в историю слесаря и его дочерей. Похоже, пока живешь среди людей, невозможно не вмешиваться в их дела. Получается, что, покинув Заскевичи, он добился только того, что целое местечко так и кипит ссорами, а его жена надрывается, торгуя вразнос.

После полудня реб Йоэл запер свою квартиру и пошел в Синагогу Гаона, расположенную в синагогальном дворе. Вернулся он вечером. Гинделе уже стояла на кухоньке и готовила ужин. Она искоса посмотрела на него понимающим взглядом. Ее взгляд сверкал, как острое треугольное стеклышко. Редко случалось, что ее мужа не было ни дома, ни во дворе синагоги Лейбы-Лейзера. Но она все-таки не спросила его, где он был. Реб Йоэл сам рассказал ей все печальным и глубоким, как у старых настенных часов, голосом.