Читать «Жмых» онлайн - страница 47

Я усмехнулась про себя:

— Как верно сказано…

— Да ты послушай себя со стороны! Что ты несёшь?.. Какое, к чёрту, «учить»?! Это же мясо! Тупые, безмозглые животные! На что им грамота? Считать, кто сколько всадит?

— Заткнись, Сантьяго, — устало проговорила я: у меня не было ни сил, ни аргументов для спора.

— Сантьяго прав! — орал Тимасеос. — Ты раскисла!.. Тебе, видите ли, вдруг всех стало жалко… В сестру милосердия захотелось поиграть, утереть бедным сироткам носик… Только ты забыла, детка, что это бизнес, а не богадельня! Так что оставь свои бабьи сопли при себе!

— Я тебе не детка, — выдавила из себя я. Волна с шипением уползла в море: домика на берегу больше не было.

…Вечером того же дня ко мне явился Отец Гуга и предупредил, что Тимасеос и Сантьяго недовольны моим поведением, считают, что я сдала и утратила хватку, а это может негативно отразиться на деле, поэтому, пока я окончательно не наломала дров, им нужно что-то срочно предпринять. Я съёжилась: такие разговоры не предвещали ничего хорошего. Очевидно, настало время продать бизнес… пока его ещё можно продать, хотя бы за бесценок, а не потерять даром вместе с жизнью. Лучше уйти из дела по собственной инициативе, чем дождаться, пока тебя вышибут другие. Кроме того, я прекрасно знала, на что способны мои друзья-товарищи — печальная участь Атиллы не прельщала.

Отец Гуга, казалась, прочитал мои мысли. «Да, мадам, вам лучше уйти… — задумчиво проговорил он. — В своё время по отношению к вам кто-то совершил чудовищную подлость… и вот вы теперь пытаетесь её повторить. Дать образование этим девочкам — значит, обречь их на страдания гораздо более жестокие, нежели они испытывают сейчас. Их спокойствие — в их невежестве. Дайте им знания — и они сойдут с ума от боли. Так проявим же милосердие, мадам, и не будем вторгаться в их слепое неведение: когда человек не осознаёт, что он несчастен, — он не несчастен»…

Я почувствовала непреодолимое желание побыть одной. Как только за Отцом Гугой затворилась дверь, я в изнеможении рухнула на стул, потом позвала горничную и велела принести мне выпить. Она, по обыкновению, подала «Дом Периньон», а я едва не взорвалась от бешенства. «Какого чёрта! Мы что-то празднуем?!» — заорала я, швыряя шампанское в стену. Девушка испуганно выбежала прочь.

…Я отказалась от дела. Компаньоны с радостью его выкупили. Конечно, ещё совсем недавно я стала бы сражаться за «Золото Пайтити» всеми доступными способами, и в случае необходимости, чтобы вычистить крамолу в близком окружении, не погнушалась бы прибегнуть к услугам наёмных убийц. Но теперь я всякий раз себя спрашивала: «А как бы посмотрел на это Престес? А чтобы он сказал?». Я пыталась увидеть мир его глазами. Мне изо всех сих хотелось до него дотянуться… Зная, какого мнения Престес о моём ремесле, хотелось как можно быстрее освободиться от позорного прошлого, свернуть с «дурного пути»… И ещё — попытаться быть молодой. Узнать, наконец, что это такое. Усталость глубоко вошла в кровь, мысли и плоть точно окоченели под гнётом каждодневных забот. Хотелось отогреться.