Читать «Две матери» онлайн - страница 6

— А где же Ирина? неестественным голосом спросила Верочка, несколько смущаясь и стараясь подавить в себе возникающую ревность.

— Она немного нездорова. Она ждет нас дома, — ответил Петр. На его бледно-желтом лице вспыхнули два красных пятна.

— А вот и наш трамвай подходит… идем скорее! — заметил он приближавшийся вагон и зашагал быстрее, ведя за ручку Инночку, задававшую ему разные вопросы то о «страшных жандармах с хвостами на шапках», то о том, почему здесь никто не говорит по-русски, так что нельзя ничего понять.

— О здесь, деточка, даже такие маленькие, как ты, и то говорят по-французски, — пошутил он, улыбаясь милой мягкой улыбкой.

В вагоне Инночку посадили посредине. Так было легче, смущала какая-то странная неловкость. Оба точно боялись близости, боялись говорить о том, что больше всего мучило и что надо было сказать друг другу. Петр все время жадно слушал наивный лепет дочери и нежно улыбался ей.

Когда Петр говорил об Ирине, в голосе его была большая нежность, и Вера поняла он сильно любит Ирину.

— Вот и пришли! — сказал Петр, нажимая на пуговку звонка и взглядывая то на дочь, то на Веру. И была в его взглядах какая-то беспомощность: как будто он просил понять и простить его.

Послышались быстрые легкие шаги, и дверь отворилась. У Веры от волнения потемнело в глазах, и вся кровь отхлынула от лица. Она знала, чувствовала, что в дверях Ирина. Произошло короткое минутное замешательство. Перестало рябить в глазах, и острым и зорким стал взгляд Веры. Сразу как-то она увидела лица мужа и Ирины, у него на губах застыла растерянная улыбка. Ирина тоже силилась улыбнуться, а глаза тревожно спрашивали, и это так не шло к ее энергичному смуглому лицу, ко всей ее сильной высокой фигуре, что Вера тонким женским инстинктом поняла, как Ирине больно и как боится она, что присутствием своим причиняет Вере страдание. Огромная человеческая жалость к Петру и Ирине, таким большим и в этот миг таким беспомощным перед ней, охватило Веру. Они робеют, теряются, как виновные, потому что признают за ней какие-то права постоянного владения, права на Петра, которые он сам ей дал, и теперь боялся отнять, несмотря на то, что и он и Вера так горячо говорили всегда о свободе и боролись за нее. Что-то властное, старое, традициями укрепленное еще не умерло и делало их всех троих растерянными, жалкими, лицемерными. Все это в один короткий, почти неуловимый миг отрывочно, сумбурно пронеслось в голове Веры, и сразу исчезла бледность, досада, смущение. Широко и просто она протянула обе руки Ирине. У той сорвалось с губ легкое короткое восклицание, и она кинулась к Вере, крепко обняла ее и прижала к себе. Этот миг на всю жизнь Вера сохранила в памяти, как воспоминание самой светлой, самой большой победы.

В комнату вошли шумно, как-то враз все разговаривая. На лицах застыла праздничная улыбка, только два ярких красных пятна на бледных щеках Петра еще говорили о пережитом смятении. Ирина горячо целовала Инночку. Та не сопротивлялась, но как-то сжималась и все искала глазами мать. Еще раз обе женщины обменялись понимающим взглядом, и Вера нежно погладив волосы девочки, сказала: