Читать «Корона, Огонь и Медные Крылья» онлайн - страница 262

Я, царь Ашури — птица, владыка неба. Мой сын будет владыкой неба. И небо над нашей степью — теперь наше небо, такая же часть Ашури, как и сама степь. Наше небо — новая дорога для тех, кто больше отверженными не будет.

Керим подошёл ко мне. Маленький Огонь дремал у него на руках.

Я огляделся в поисках Яблони — и увидел, что она спит на траве рядом с носилками своего раненого евнуха. Евнух тоже скорее спал, чем лежал без чувств. Лица Яблони и Одуванчика были отрешённо-спокойны, будто у спящих детей.

— Они оба за рекой, — сказал Керим и отдал мне сына. — Их души далеко, и их душам будет легче там, чем здесь, а потом они вернутся, государь — во всяком случае, Яблоня вернётся.

Я прижал к себе Огонька, вдохнув его чудесный запах — молока, Яблони и чистого крохотного зверя. Он сонно привалился головкой к моему плечу — его юная душа тоже витала в далёких краях. Я явственно видел гранатовый отсвет над тёмным пушком на его головке.

Антоний и его шаман, кажется, почувствовали, как и мои крылатые бойцы. Они просто встали с травы, подошли — и поднялись на кучу хвороста, рядом, обнявшись. Кровавое сияние, которое я видел так же отчётливо, как и солнечные лучи, исходящее от них обоих, загнало тёмное облако назад в подземелье.

— Я навсегда останусь здесь, — сказал юный шаман с восхищённой тревожной улыбкой и болью в зрачках. Он сжимал медный амулет с глазом, висящий на шее, так что побелели костяшки пальцев. — Это даже больше, чем я хотел.

— Доминик, — сказал Антоний, — и ты, Ветер… знаете, мне было предсказано, что я сгорю. Этот костёр лучше того, который мне был на роду написан… Куда же бежать от судьбы? Я ничего не боюсь.

Керим посмотрел на солнце и запел. Мои воины-аглийе стояли вокруг с напряжёнными лицами, и мне, как и им, было больно от ожидания воплей, запаха горящего мяса, и вида обугливающихся костей, и живой человеческой плоти, превращающейся в серый летучий пепел. Керим присел на корточки и принялся перебирать ветки — пламя, высокое и прозрачное, вскинулось внезапно и стремительно, сразу охватив и хворост, и одежду северян, и их тела.

Вот тут-то Нут и явила свою первую и последнюю милость к пришельцам, вызвавшим напасть и вызвавшимся её остановить. Медная побрякушка маленького шамана вдруг воссияла сквозь его ладонь чистым солнечным светом, и этот свет стремительно наполнил и шамана, и царевича, как вода наполняет стеклянные сосуды. Несколько мгновений мы все видели, как их тела светились изнутри, как светятся тела шаманов, заклинающих Священный Костёр. Они ухватились друг за друга, будто боялись растеряться в Вечности, но их лица выражали не столько удушье и боль, сколько глубокое удивление. Внезапно огонь вспыхнул ослепительной белизной, что заставило всех вокруг, кроме, быть может, Керима, отвернуть лица. Когда вспышка спалась, северян не было.