Читать «Корона, Огонь и Медные Крылья» онлайн - страница 258

— Ты не можешь… — я почувствовала безнадёжную тоску. — Я такая глупая, Керим… я думала, ты можешь всё…

Керим искоса взглянул на меня — и ухмыльнулся.

— Ну как же всё, государыня, — сказал он, как в старые добрые времена. — Всё, я так считаю, даже боги не могут, а я только Солнечный Пёс, но кое-что я, всё-таки могу, так что не стоит тебе, государыня, на свой ум пенять. Тётка моя, Сейад, встретила Раадрашь за рекой, хоть Раадрашь там долго и не останется, вот увидишь, она снова родится на свет — так что тётка моя и тебя проводит к самому берегу. Ты с Шуарле поговоришь — и если он захочет вернуться, значит он вернётся, а если уж не захочет или не сможет, так, значит, судьба его такая…

— Колдуны не умирают? — спросила я, думая о Сейад.

— А смерть — это вообще не колдовское слово, — сказал Керим. — Это ваше слово, людей из мира подзвёздного, а наше слово — Путь, ещё — Переход, ещё — Изменение, тут уж бывает по-разному. Так пойдёшь ли на берег звать своего слугу, государыня моя?

Я вспомнила серую муть у стен города теней — ту, что скрывала берег — и мне стало холодно под полуденным солнцем.

— Пойду, — сказала я. — Керим, ты же знаешь, что Шуарле мне не просто слуга… Только я не знаю дороги.

— Это ничего, — Керим, прижимая к себе младенца огромной ладонью, свободной рукой сорвал стебелёк какой-то горной травки, поросший круглыми семенами, подул на него, и стебелёк превратился в золу у него в пальцах. — Ты, госпожа, вдохни это — и твоя душа уйдёт туда, куда надо. Сейад проводит тебя — не бойся ничего, одна на сером берегу не останешься.

Я взглянула в лицо Шуарле — застывшую восковую маску — нагнулась к ладони Керима и втянула пепел ноздрями. Мир вокруг померк. Серая равнина под бесконечным мутным небом, засыпанная хлопьями пепла, как снегом, по которой полосой жидкого олова текла бесконечно широкая и страшно медленная река, тут же окружила меня, как во сне — и я издали услышала голос Керима:

— Тебе не годится видеть то, что здесь будет, государыня…

21

За эти несколько дней я привык к мыслям о собственной близкой смерти, как привыкают к мысли о зиме, которая приходит следом за летом. И в эти несколько дней я начал быстро меняться — а может, это мир меня менял и подгонял под себя, кропотливо и тщательно, как ключ подгоняют к замку.

Я приобрёл странное чутьё. Нут — свидетельница, мы преследовали солдат Антония, мы летели сквозь проливной дождь — и я вдруг понял, что Яблоня в беде. Это понимание было ярким и острым до тоски — что она в беде, что она далеко, и что я не смогу прийти к ней на помощь. Вокруг стояла серая водная пелена — и в моей душе стало серо, как на том берегу; я почувствовал безнадёжную ярость и стал стихийной уничтожающей силой. Когда мы увидели внизу людей, сражающихся с поднявшимися трупами, уложить живых и мёртвых рядом мне помешал лишь солнечный луч в руке одного из бойцов.