Читать «Квартира. Карьера. И три кавалера» онлайн - страница 4

В общем, шло к тому, что Андрюша пропишет меня у себя, завещает квартиру или вдруг да женится. А он как-то днем пришел с работы, приготовил нам ужин, лег отдохнуть до моего возвращения и умер во сне. Я нашла его уже остывающее тело. Бросилась звонить распрекрасным друзьям. И выяснилось, что таковых не существовало – трубки поднимали какие-то левые чуваки, то есть другие граждане. Андрюша их всех выдумал, не захотел признаваться, что абсолютно одинок. Когда я стала доставать его вопросами, начал имитировать вино– и чаепития. А «выдать» что-нибудь про любого персонажа ему было легко. Московский книгочей и девочка со средним специальным образованием из провинции… Не могла я догадаться, что слушаю сказки…

Думала, все улеглось и успокоилось. Но вот пишу и не могу… Одно дело по крохотным кусочкам вразнобой это припоминать, а другое – последовательно целиком. Конечно, в итоге пришлось среди ночи беспокоить Анну Юльевну. Она посоветовала, что делать.

Так накрылась медным тазом моя двухкомнатная квартира с ремонтом. Я вернулась жить в общежитие и проклинать себя, невезучую доверчивую идиотку.

Кирилл.

Мразь – вот его сущность. Как этого подлеца зовут на самом деле, я не имею представления. Он играл в свои игры и врал мне с первой секунды знакомства. Нет, сначала искал меня в поликлинике и общаге, выслеживал около клиники и дома, изобретал повод заговорить, а потом только врал. Корыстный лживый выродок. Преступник. А я влюбилась до безумия. Никогда никого так не любила ни до, ни после. Это был маниакальный психоз, я бредила обаятельным скотом круглосуточно. Дышала полной грудью только при нем, а без него обмирала и часто забывала вдохнуть. Не-ет, любовь в первой стадии – не душевная болезнь. Там душа вообще не задействована, только то, что ниже живота. Может, потом неуемная жажда быть вместе поднимается выше, к сердцу. Не успела выяснить.

Моя квартирная хозяйка тогда надолго уехала, и Кирилл перебрался ко мне в комнату. Как заливисто пел про Пражский университет и раскладушку у строгой тетушки, гад. Якобы студент, торчал дома, пока я работала в клинике, в операционной. А вечером у него чередовались приступы страстного желания близости и нуднейшей ревности. Он будто доставлял наслаждение и тут же наказывал за него допросом: «Кто у тебя был до меня? Сколько? Каких?» Я рассказала про Андрюшу, чтобы отвязался. Нельзя же соперничать с покойным пенсионером. Он непоправимо слетел с катушек. Умер? Сам? Значит, ты его не бросала, значит, все еще любишь? Наверняка взяла на память ту дурацкую записную книжку. И, если не признаешься, значит, действительно не забыла развратного старикашку.

Потушить этот пожар не удавалось. Надо было бросить в огонь свое последнее и ждать, когда все сгорит дотла. Книжку я действительно взяла. Но развлекать молодого бугая великим одиночеством Андрея, смотреть, как он с глумливой небрежностью листает страницы, было невмоготу. Еще потребует торжественно уничтожить этот кусок прошлого, к которому не имеет отношения. Я ведь не только Андрюшу предала бы, но и себя. Пришлось купить в магазине обычный блокнот и сделать то, что когда-то сделал Голубев, – вписать любые имена, фамилии, адреса и номера. Из сочиненных им персонажей я помнила только Антона Красильщикова, который изящно выручил несчастную журналистку. Его я внесла в свою подделку с удовольствием, снабдив адресом пустующего дома в соседнем дворе. Не мудрствуя лукаво, поселила парня в третью квартиру – видела на ней роскошную старинную латунную табличку с номером, когда заглядывала в подъезд. Потом старила бумагу обломком кирпича, желтила горячим утюгом, царапала обложку иголкой и добилась нужной потрепанности. Утром выложила результат вечерних трудов на стол, дескать, ладно, твоя взяла, упрямец Кирилл. И ушла на работу.