Читать «Квартира. Карьера. И три кавалера» онлайн - страница 2

Но, прописавшись в центре Москвы в собственной квартире, Екатерина Трифонова впервые сломалась.

Был августовский вечер пятницы. За окном сложно шумел дождь: струи тихо похлопывали друг друга по бокам и звучно плюхались на асфальт. Из открытого окна тянуло прохладой. Она уже не сулила облегчения в жаркой городской плавильне, но вызывала щемящие подозрения, что на этом благодать запросто кончится. Будет лить до сентября, до октября, до ноября… Словом, прощай тепло, бабье лето теперь является не каждый год.

Девушка бездумно взяла плотный лист бумаги, уселась за письменный стол и аккуратно вывела: «Мои прекрасные москвичи, которым я буду благодарна до смерти. И, наверное, после». Прочитала, недовольно фыркнула, скомкала испорченный листок, достала чистый. Ее расстроил и рассердил не смысл написанного. Что чувствовала сквозь подступивший к горлу комок, то и выразила. Каких москвичей она собиралась перечислить? Своих, ставших любимыми, едва ли не родными. Есть за что говорить им спасибо каждый день? Конечно. В нее мама с папой столько не вложили. А эти, чужие, дали все, что она знала и умела плюс работу и крышу над головой. Катя полагала, что никогда не докатится до наглой мысли: «Благополучные интеллигентные люди старались не ради меня. Им важно изредка демонстрировать нержавеющую порядочность самим себе, друзьям, врагам. Будь я тупее и слабее, ничего не получилось бы. Дело не в них, во мне».

Нет, все она написала правильно. Но каллиграфия! Буквы были кривенькие-косенькие, разной высоты и почему-то норовили не соединяться черточками, но обособиться. А ведь у хронической отличницы Трифоновой был лучший почерк в классе, в медучилище, в поликлинике. Все восхищались и завидовали. Катя, безжалостно усмехаясь, шутила: «По почерку определяют характер. У меня – идеальный». Шутку понимали не все. Некоторые считали ее заносчивой.

«Отвыкла, – удивленно подумала девушка. – Сколько лет не писала, только набирала на клавах и экранах. С ума сойти. Так хочется красиво изобразить добрые слова, чтобы застеклить в рамку и повесить на стенку. Но не получается, не получается, не получается». Троекратное повторение сработало как заклинание. Девушка вновь написала свой трогательный заголовок. Получилось почти так же. Однако добиваться совершенства она не стала. Продолжила медленно и старательно, все больше увлекаясь процессом. Хотя пальцы через несколько минут заломило от напряжения.

«Анна Юльевна Клунина.

Мой первый доктор в моей первой поликлинике на окраине Москвы. Научила честно пахать за символическую зарплату. И не бояться ни начальства, ни коллег, ни пациентов. Показала, как пользоваться столицей. Ее театрами за небольшие деньги и громадными пространствами бесплатно. А то я сидела в общаге безвылазно и уже не соображала, зачем сюда приехала. Когда умер Андрюша, и я загибалась в комнате на десять коек от несправедливости жизни, одной-единственной фразой отвадила от спиртного. Это как же надо меня знать и любить, чтобы десятком слов раз и навсегда вернуть в разум. Могучая женщина!