Читать «Белое золото» онлайн - страница 37

— Да не колдун ли! — ахнул Мохов. — Я только подумал о нем, а он тут-как-тут. Ну, и человек.

Емелька был бледен и тяжело дышал. У него вообще был такой больной вид.

— Ну, ну, иди, — приглашал дедушка Елизар. — Гость будешь.

— Где ты пропадал-то, Емелька? — спрашивал Мохов.

— А болен был… С месяц вылежал в балагане под Осиновой горой. Болесть ухватила…

— Как же ты там с голоду не номер?

— А меня дьячок Матвеич пропитывал… Приходил по два раза в неделю и приносить разный харч. Разнемогался я с самой весны… Ну, думаю, расхожусь в лесу-то, а тут меня в горах-то и свалило. Ни рукой, ни ногой, лежу, как дерево…

Новокунка была вспрыснута. Поднесена была рюмочка даже Спиридоновне. Миныч начал уже мигать и блаженно улыбался. Нарушал праздничное настроение один Емелька, на которого и водка не действовала оживляющим образом.

— Ежели бы теперь другую бутылочку… — приговаривался Мохов.

— Нет, нет! — испугался дедушка Елизар, поднимаясь. — Будет… И то стравил вам целый двугривенный. Легко сказать…

Когда, старик вышел показать Емельке свою новокупку, охотник осмотрел ее добросовестно и похвалил, а потом отвел дедушку Елизара в сторону и проговорил:

— У тебя, сказывают, богатая платина идет?

— Врут, все врут, — отпирался дедушка Елизар.

— Перестань врать… Знаю все… Так вот што… значит, одолжи мне двугривенный. Как-нибудь справлюсь, тогда отдам.

— Што ты, што ты!… Да ты в уме ли?

Дедушка Елизар даже замахал руками, а потом рассердился…

— Тоже, нашли богача… Сейчас только стравил целый двугривенный, да тебе дай двугривенный.

— Да ведь место-то мы вместе с тобою обыскивали? Цельных две недели я на тебя работал.

— А за што я цельных-то две недели кормил тебя?

Охотник Емелька молча повернулся, плюнул и зашагал под гору разбитой походкой, точно его несло ветром.

Кирюшка слышал весь этот разговор, и ему сделалось вдруг грустно. Ведь, дедушка мог дать двугривенный Емельке, и не дал. Это его скупость разбирает, как жаловалась мать. Кирюшке сделалось как-то особенно жаль больную мать. Вот и новая лошадь, и богатая платина, а кому от этого лучше? И Емельку дедушка тоже напрасно обидел. Происходило что-то нехорошее и несправедливое, и детское сердце Кирюшки больно сжалось.

XIV.

На Авроринский переехал из Тагила белокурый Александре Алексеич, у которого книг было еще больше, чем у Федора Николаича. Господа жили между собой очень дружно, много читали и часто спорили. Александр Алексеевич занимался с Кирюшкой арифметикой и охотно объяснял все, что тот спрашивал: далеко ли солнце? Как делают часы? Куда идет платина? Отчего чорт боится петуха? Где конец света? Куда бежит вода? Отчего болят зубы? Некоторые вопросы приискового маленького дикаря заставляли Александра Алексеича смеяться, а он так смеялся, как только смеются очень добрые люди.

— Тебе хочется быть богатым, Кирюшка? — спрашивал Александр Алексеич, делая папиросу.

— А то как же? Всякому охота…

— А вот мне так нисколько не хочется.

Кирюшка не верил. Висимские мужики, а особенно старатели — только и мечтали, что о богатстве. Кирюшке казалось, что барин над ним смеется, как над маленьким.