Читать «Степан Кольчугин. Книга первая» онлайн - страница 23

Степка садился и снова вставал, пробовал прыгать на одной ноге, стучал кулаком по двери, но тяжелая сонливость не проходила…

Должно быть, Пашка ухватил Степку за ухо. Он вскочил, полный ярости и страха.

Прямо в лицо мальчику глядел белый глаз подземной лампы, а человек в клеенчатой тужурке теребил его ухо и говорил на ломаном русском языке:

— Очень сильно спишь, мальчик!

Рядом стоял знакомый десятник.

— Арчибальд Петрович, мальчонка первый день работает. Круглый сирота, — сказал он.

Англичанин отпустил Степкино ухо и удивленно спросил:

— Круглый?

— Ну, ни отца, ни матки у него.

Англичанин похлопал Степку по плечу и сказал:

— А, очень хорошо. Семьдесят пять копеек штраф вычесть.

Они ушли, а через некоторое время десятник вернулся и сказал:

— Вот ты в первый день и заработал четыре гривенника, дурак, а тридцать пять в контору еще будешь должен. Хорошо, он сильно выпивши был, а то не посмотрел бы, что первый день…

— Дядя, — спросил Степка, — долго еще тут сидеть?

— Забойщики пройдут, и ты с ними пойдешь, — сказал десятник.

Ужасное уныние охватило мальчика. Раньше одна лишь мать заставляла его носить воду, собирать уголь и бегать в лавку, — ее можно было не слушать, хитрить. Материнская лупцовка не страшила Степку. Здесь же множество людей следило за ним, заставляло его дежурить около чертовой двери. Если забойщики пройдут другой дорогой — он навсегда останется под землей. А мать в участке, о нем и не вспомнит никто. От таких мыслей стало бы тошно и взрослому человеку.

Степка совсем уже собрался умирать, когда послышались милые людские голоса и на штрек вышла угольная артель.

Видно, забойщики устали — всю длинную дорогу они шли молча, лишь изредка кто-нибудь ругался, ударяясь о низкий свод.

Но вот Степка снова попал на подземный рудничный двор, протиснулся между грязных, мокрых людей и вошел в клеть.

Снова захватило дыхание от стремительной быстроты, снова замелькали камень и дерево обшивки, снова заблестела вода. Но сейчас, когда клеть неслась вверх, Степке казалось, что она проваливается в глубину. Серый рассеянный свет показался где-то очень высоко над головой, ноздри ощутили сухость и тепло земного воздуха.

Торопясь и спотыкаясь, выбежал Степка из надшахтного здания. Снова над ним стояло прекрасное высокое небо, ветер коснулся его лица, радостной и оглушающей музыкой был полон воздух. Голос гудка казался добрым, стариковским. Он ничуть не походил на утренний пронзительный вой, о котором говорили рабочие:

— Вона черт кричит, зовет уже…

Степка размазал угольную пыль по лицу, надвинул на самые глаза картуз и представлял себе, как, зайдя в поселок, презрительно поглядит на девчонок, толкнет плечом Пашку и обругает его грубым шахтерским словом. Потом он неторопливо вынесет во двор корыто, ведро…

Жениться разве? Тогда все будет делать жена, а он, помывшись, слепой от мыльной воды и упавших на глаза мокрых волос, протянет руку и скажет недовольно: «Вот дура баба, полотенцу сюда давай».